— Скажи лучше, как твои дела? — попыталась уйти от ответа Изабелла.
— Гораздо лучше, да ты, наверное, и сама видишь. Скоро я буду дома.
— Вот здорово! — В голосе Изабеллы сквозила неподдельная радость. — Кстати, мне придется через несколько дней съездить в Лондон.
— Знаю, знаю! — Дэвид улыбнулся. — Я уже в курсе, детка. Поздравляю с успехом. Я так горжусь тобой! Я отвезу тебя в аэропорт, договорились?
— Конечно. Я так поняла, Стелла звонила тебе?
Бедный Дэвид… Как он смутился… Изабелла не поверила своим глазам, отвернулась, чтобы скрыть улыбку, и стала старательно рассматривать календарь, висевший на стене. Вот и ее старый друг туда же. Только бы он не начал пространно болтать о любви. Изабелла сейчас была не в состоянии обсуждать эту тему.
Дэвид неожиданно сказал:
— Девочка моя! Не печалься. Знаешь, что сказала мне Стелла тогда, на берегу? Жизнь продолжается. И для новой любви нужно лишь немного времени. Я потом долго размышлял над ее словами. Твоя подруга права. А я тут немного постарался для тебя. — Он многозначительно покосился на мобильный телефон, лежащий на тумбочке. — Завтра ты отправляешься на премьеру «Хатшепсут». Билет в ложу тебе доставят в отель. Обещаешь, что не будешь грустить?
— Обещаю, — улыбнулась Изабелла, чмокнула Дэвида в щеку и вышла из палаты.
На обратном пути ей не давала покоя мысль о Дилане. Через несколько дней она вернется в Лондон. Дилан уже там, в многомиллионном мегаполисе. Что, если им суждено встретиться, случайно столкнувшись на улице? Но нет, это было бы похоже на сказку. В жизни так, к сожалению, не бывает.
А если в это время он вернется назад, в Эль-Гуну? И начнет ее искать? А она будет не в бунгало, а в лондонской квартире? Позвонить ему Изабелла уже не сможет, потому что стерла номер его телефона.
Значит, остается только один шанс — ждать.
Следующим вечером Изабелла вошла в ложу, когда оркестр уже вовсю играл увертюру. Вслушиваясь в тему, Изабелла ждала пробуждения знакомого ощущения, когда вдруг улавливаешь из всего многообразия одну завораживающую мелодию и дальше ждешь ее повторения в ходе спектакля. Почему-то ни один мелодический ход не вызывал подобных эмоций. Изабелла ловила себя на мысли, что непривычно рассеяна, чем-то взволнована, если не сказать — обеспокоена. Складывалось впечатление, что за ней кто-то наблюдает, и от этого ощущения ей становилось не по себе. Интуиция подсказывала, нет, кричала ей, что этим вечером она приехала в театр не случайно, что должно что-то произойти, что именно — она пока понятия не имела. Но твердо верила в свои предчувствия.