— Не сомневаюсь, — промолвил Николас, хотя его тон и вид, с каким это было сказано, говорили об обратном.
Автомобиль остановился у отеля, и сэр Роберт, попрощавшись, вышел из машины, приказав шоферу доставить Николаса домой.
Дорога от «Нью Отани» до квартала Раппонги, где тот жил, была довольно оживленной, несмотря на поздний час. Витрины магазинов, вывески ночных клубов и ресторанов сверкали неоновыми огнями. На тротуаре стояли веселые компании молодежи. Ночной Токио ничуть не уступал дневному, но, лишенный деловой официальности, больше нравился Николасу.
Попросив остановить машину за три квартала от своего жилища, он поблагодарил шофера и отпустил его, намереваясь остаток пути пройти пешком.
Николас все еще не мог избавиться от впечатления, произведенного на него японкой. Ощущение теплоты, уюта и безмятежности, возникшее в ее присутствии, продолжало нежным облаком обволакивать душу. Сладкие мечты, рожденные воображением, кружили в сознании трепетным роем, уводя за собой в…
А какая разница куда? Николасу было удивительно хорошо, и этого довольно. Такого внутреннего спокойствия ему не доводилось испытывать с тех самых пор, как он распрощался с детством.
Подумать только! Ни одна светская красавица из числа его лондонских приятельниц не смогла сделать того, что удалось маленькой хрупкой японке: разбудить в нем, Николасе Ридли, желание женской ласки. Впервые за долгое время он подумал о том, как неуютно будет сегодня в постели одному. Вот если бы Лотос…
Николас улыбнулся своим мыслям и, насвистывая, вошел в ярко освещенный холл посольского дома…
Лаванда еще раз посмотрела на себе в зеркало, после чего, ненадолго задумавшись, решительно приспустила бретели лифа ровно настолько, чтобы намек на скрывающуюся под платьем грудь стал более значительным, но не выходил за рамки приличий.
— Вот теперь то, что надо! Ридли на подобную уловку вряд ли клюнет, но попытаться стоит.
С этими словами Лаванда покинула гардеробную и, пройдя по второму этажу пентхауза, спустилась к дяде Роберту, который на правах хозяина принимал гостей.
Еще с лестницы она, окинув взглядом просторный зал, отыскала Ридли. Он, несколько особняком от остальных приглашенных, стоял у выхода на балкон. Явно избрав для себя роль наблюдателя, Николас время от времени потягивал вино из бокала, который держал в руке.
Глубоко вдохнув, Лаванда направилась к нему. По пути, правда, задержалась возле одного из официантов, разносящего напитки, чтобы залпом осушить два бокала с шампанским. Так, для храбрости.
Ее появление за своей спиной Николас ощутил до того, как она заговорила. Лаванду выдал аромат любимых ею духов. Цветочный, легкий, как дыхание ранней весны, он обладал той узнаваемостью, которая присуща старым, давно проверенным временем парфюмерным маркам.