— Я вас что-то не понимаю…
— Прошу вас пока никому об этом не говорить.
— Я слушаю вас.
— В тысяча девятьсот девяносто девятом году Анисе и Кинсли вместе купили один виноградник. Кстати, это бывшее владение Блашара. Англичанин был стеснен в средствах, и Анисе внес пятьдесят процентов суммы. Так что он владел половиной виноградника.
— Отсюда и эта страсть к винам и тот факт, что он отказывался уезжать из города в другую коммуну.
Клеман показал на внушительную библиотеку и многочисленные труды о вине.
— Но откуда он взял такие деньги?
— Насколько мне известно, семья Анисе была богатой. Монсеньор Леру сказал мне однажды, что тот был бароном и последним потомком одного из самых старинных родов французской аристократии.
— Разве, принимая монашество, вы не даете обет бедности?
— Конечно, но у всех нас есть слабости, и потом, священники имеют право владеть имуществом.
— По словам Кинсли, официально ничего не было оформлено. Они лишь подписали документ, не имеющий юридической силы. Приехав семнадцатого июня, он собирался предложить Анисе вернуть деньги в обмен на долговую расписку. Когда около двадцати трех часов он открыл дверь своего дома на холме Вайян, Анисе лежал в крови.
— И он никого не видел?
— Хороший вопрос. Аббат, вы стали бы отличным полицейским, я уже говорил вам об этом. Он видел, как кто-то убегал… И это все, что я могу вам сказать.
— Это соответствует полученной мной информации.
— Какой информации?
— Один из моих прихожан проходил через холм Вайян около двадцати трех часов и узнал Кинсли, склонившегося над телом. Англичанин, должно быть, услышал шаги и поспешно ушел в дом. Через несколько минут все огни в доме погасли. Тогда прихожанин подошел и узнал моего предшественника. Все последующее вам известно.
— Имя вашего прихожанина?
— Этого я не могу сказать: я связан тайной исповеди. Я не могу об этом сказать даже его преосвященству. Теперь мне понятно, почему вчера кто-то проник в мою комнату. Верно, Кинсли искал эту бумагу. У меня уже появились сомнения, когда он приходил за книгами. Теперь все ясно.
— По словам англичанина, долговая расписка находилась как раз в молитвеннике Анисе.
— Поищем, возможно, он здесь.
— Нет, молитвенник был у Анисе в вечер преступления, и мы его не нашли.
— Стало быть, молитвенник в руках убийцы.
— Ясно одно, католическая Церковь унаследовала виноградники.
— Для этого надо еще найти долговую расписку.
Профессор Шане купил шато Дютур вместе с сенатором в 2002 году. Ни тот, ни другой не располагали достаточными средствами, чтобы приобрести владения целиком. Пятьсот тысяч евро с каждого — такую сумму надо было потратить, не считая вознаграждения владельцу гаража. После ликвидации компании