— О'кей, шеф!
Отец Клеман накрывал на стол, и в этот момент в столовую дома священника вошла Луиза с хлебом.
— А-а, мадам Рапо, я думал, вы заблудились.
— Я немного задержалась.
— Ничего страшного… Положите ваши покупки и садитесь, мне надо поговорить с вами.
Не скрывая любопытства, восьмидесятилетняя женщина села, а вслед за ней и викарий.
— Рюмочку портвейна, мадам Рапо?
— Спасибо, святой отец, но я еще не ела.
— Я хотел предупредить вас, что монсеньор Леру назначил нового священника.
— Значит, вы уедете обратно?
— Да, придется, моя миссия окончена.
Луизу взволновала новость. За две недели она уже успела привязаться к священнослужителю.
— В конце концов, я, пожалуй, выпью вашего портвейна… Дело в том, что я вас очень полюбила.
Клеман наливал вино в рюмочку на искусно отделанной ножке.
— Я тоже, мадам Рапо, но я нужен его преосвященству в Бордо…
Отец Клеман поставил рюмку на стол перед пожилой женщиной.
— Я так вам обязана, святой отец.
— Да нет, ничем вы мне не обязаны!
— А он хороший, новый кюре?
— Я его не знаю. Он приезжает с Гаити, и зовут его Жозеф, надеюсь, вы окажете ему хороший прием.
— Ну конечно.
Клеман смущен — ему предстоит выполнить трудную задачу.
— Сколько вам лет, Луиза?
— Восемьдесят один год, скоро мой день рождения.
— А вы знаете, что надо уметь отдыхать, пользоваться жизнью и своим свободным временем?
— О, видите ли, с той работой, которую я должна выполнять здесь, у меня не бывает свободного времени.
— Вот именно, и монсеньор Леру попросил меня поблагодарить вас за все, что вы делаете для прихода, но в сентябре… Пришло время и вам насладиться заслуженным отдыхом на пенсии.
— Но я вполне еще бодрая и пока не хочу на покой. Архиепископ недоволен моей работой?
Нелегко сообщать о чьей-то смерти. Однако не для всех это драма, ибо Моника приняла новость с облегчением. Кюш не сказал ей, о ком идет речь, но одного факта, что это кто-то другой, а не Фернандо, оказалось достаточно, чтобы вернуть ей надежду. Зато на Жаклину Турно известие должно было произвести совсем иное впечатление. Счастье одних…
Кюш стоял перед ней.
— Да, слухи обоснованны.
— О ком идет речь?
— О сенаторе Фабре…
Мэрша восприняла известие, словно короткий боковой удар прямо в печень. Она почти пошатнулась — броня дала трещину.
— Жан Луи? Не может быть… как это произошло?
— Сейчас, в эту минуту, у нас пока еще мало точных сведений.
Ошеломленная мэрша тяжело опустилась в кресло:
— Боже мой, какой ужас!
Полицейский подумал про себя, что, вероятно, впервые за долгое время эта женщина обратилась к Богу. Однако она очень быстро взяла себя в руки: