— Гм… Видите ли, немецкие сериалы не слишком меня увлекают. Вы можете показать мне его комнату?
Глазами Луиза Рапо опять спросила разрешения у отца Клемана.
— Хорошо, пошли, к тому же это будет ваша комната, святой отец. Я должна еще убрать кое-какие вещи, до сих пор я как-то не успела.
Она открыла дверь в глубине гостиной, и мужчины увидели прихожую, в которую выходили пять дверей. Благочестивая женщина объяснила:
— Эта дверь ведет прямо в ризницу, там тоже низкая балка, так что осторожнее! Вот эта дверь — в уборную, а через эту можно подняться на второй этаж… если хотите, я провожу вас туда потом… Здесь — ваша комната… Входите.
— А эта дверь?
— Это, святой отец, дверь, которая ведет в подземелье.
— В катакомбы.
Кюш, только что узнавший о них, изобразил всезнайку.
Мадам Рапо продолжила:
— Собор ведь очень древний, и под ним, можно сказать, настоящий швейцарский сыр, как говаривал мой Эмиль.
— Эмиль, вы сказали?
— Да, покойный муж мадам Рапо, дорогой капитан.
— Вот именно! А мой Эмиль хорошо знал все эти подземелья, ведь там прятались участники Сопротивления… Боши>[4] никогда бы никого не нашли, если бы не предатель, говорил Эмиль… — И вдова снова перекрестилась. — Там, внизу, — десятки километров.
Во время Второй мировой войны Сент-Эмильон не мелькал на страницах газет и все-таки сыграл определенную роль. Его географическое положение, близость демаркационной линии, километры подземных ходов сделали городок центром Сопротивления. Катакомбы давали возможность перехода в свободную зону вплоть до исчезновения в ноябре 1942 года южной — неоккупированной — зоны. Начиная с февраля 1943 года карьеры стали «резиденцией» для всех, кто укрывался от отправки на принудительные работы в Германию. На Эмиля Рапо, руководителя подпольной организации «Коор-Астурия», донесли в мае 1943 года. Большинство членов его организации были казнены на месте. Эмиль, находившийся тогда на задании, сумел ускользнуть от гестапо. После трагедии он неделями скрывался по подземельям Сент-Эмильона. Там-то и снабжала его всем необходимым Луиза, с беспечностью своих семнадцати лет. Никто так и не узнал имени предателя, выдавшего организацию. В 1947 году герой женился на Луизе, которая была на десять лет моложе него. Они любили друг друга на протяжении сорока пяти лет и никогда не покидали Сент-Эмильона.
Три главных действующих лица вошли в удивительную комнату, непохожую на остальной дом. Красивые занавески из шелковой камчатой ткани красного цвета украшали с обеих сторон широкую стеклянную дверь. Едва они переступили порог, как их ноги утонули в обюссонском ковре, расцветка которого сочеталась со шторами. Справа стояла внушительных размеров кровать с балдахином, покрытая толстым теплым одеялом. Напоминанием о принадлежности жильца к определенному социальному кругу служило распятие над кроватью. По обе стороны — два переполненных книгами шкафа. На самых верхних полках красовались полные собрания сочинений Гюго, Бальзака и Золя в кожаных переплетах. Ламартин занимал место между Фенелоном и Монтескье. Должно быть, тут было собрано около восьмисот классических произведений. Слева находилась туалетная комната с эмалированной раковиной. Внизу она была обита ореховыми панелями, а вверху — мраморными пластинами. И наконец, вместительный шкаф из вишневого дерева с выгнутыми боками создавал впечатление богатства, которого никто не ожидал здесь встретить. Кюш удивился, но виду не подал: