— А… простите.
Перраш вполголоса читал отчет. Мартен с Маджер переглянулись.
— Что-нибудь интересное, майор?
Через несколько секунд майор поднял голову и разочарованно произнес насмешливым тоном:
— Ничего такого, чего бы я уже не знал. Предположительно время смерти между половиной двенадцатого и половиной первого ночи. Он получил пулю в плечо, однако причина смерти не в этом. Он умер от удушья, последовавшего в результате закупорки дыхательных путей денежными купюрами. Это ясно.
— А гильзы… что они говорят об этом?.. А следы ДНК?
Перраш был слегка раздражен вопросами Мартена:
— Сейчас дойду. Нет, никаких следов ДНК, только сам Фабр. Мы имеем дело с профессионалом. Есть две гильзы, и вот это уже интересно. Одна девятимиллиметровая, другая — пятимиллиметровая.
— Другими словами?
Перраш проронил профессиональным тоном:
— Это означает, что сенатор воспользовался своим оружием.
— А оружие, найденное Мартеном и Нгуеном?
— Это «люгер», ему соответствует девятимиллиметровая гильза, лейтенант Маджер.
— Каким образом Анж Дютур мог раздобыть этот «люгер»?
Слово взял Мартен:
— Это полуавтоматический пистолет немецкой армии. Вчера утром мэрша нам объяснила — мне и Нгуену, — что катакомбы часто использовали во время Второй мировой войны, впрочем, мы там нашли листовки той поры.
— Интересно. Дютур наверняка нашел «люгер», рыская в старых туннелях у себя под домом. Словом, решительно все его изобличает, можно закрывать дело.
Перраш встал и вышел из комнаты. Несколько минут Мартен и Маджер молчали.
— Лейтенант, у вас есть новости от капитана Кюша?
— Да, сегодня утром капитан прислал мне сообщение: он возвращается в Бордо и берет две недели отпуска.
— Тем лучше. Ему это пойдет на пользу.
Отец Клеман находился у себя в комнате. Он застегивал коричневую кожаную сумку. Два более объемистых чемодана стояли на кровати, готовые к пути. Открыв дверь, он вошел в гостиную. Там ждала мадам Рапо, в фартуке, завязанном на талии, с белым носовым платком в руках.
— Святой отец, я так взволнована.
— Не надо, мадам Рапо, такова жизнь, она состоит из приездов и отъездов, смеха и слез, рождений и смертей.
Луиза вытерла слезы:
— Ну вот… Так оно и есть, святой отец, ваш отъезд — это для меня отчасти и есть смерть.
— Мадам Рапо, епископство недалеко отсюда, и я обещаю навещать вас.
— Вы для меня столько сделали.
— Нет…
— Да, святой отец.
— Мадам Рапо, я вручаю вам этот конверт для отца Жозефа. Он будет здесь до конца дня.
— Да, святой отец.
— В этом конверте я сообщаю ему некоторые сведения о приходе, а главное, я написал для него проповедь по случаю похорон профессора Шане. Это облегчит ему задачу, у него не будет времени приготовить ее.