— А-а… вот как, стало быть, владельца гаража похитили.
— Да, мужчина засунул его тело в багажник машины. Очнулся Барбоза, связанный и с кляпом во рту, в подземелье. Лицо его было в кровоподтеках от ударов, и он быстро раскололся, рассказав все подробности истории Режины Кадоре. Что касается аварии, то на самом деле это оказалось убийством. В тысяча девятьсот семьдесят девятом году он по просьбе Жана Луи Фабра повредил тормоза «рено-5» молодой женщины.
— А почему тот хотел избавиться от нее?
— В тысяча девятьсот шестьдесят седьмом году у него была с ней связь, а он как раз только что вступил в брак с Люси Сен-Прё. Режина всегда вела себя скромно и по требованию своего любовника родила тайно. До десяти лет мальчик воспитывался в приюте. Затем, раскаявшись, Режина Кадоре взяла его к себе. Тем временем Фабр сделал известную вам политическую карьеру.
Кардинал сидел сгорбившись, огорченный услышанным.
— Но почему Фабр совершил этот гнусный поступок?
— Алчность, монсеньор!
— Как это?
— Режина Кадоре предупредила любовника, что все откроет сыну… Он не мог этого допустить. И вот, с тысяча девятьсот семьдесят девятого года сенатор оплачивал молчание владельца гаража. Барбоза крепко держал его, так как в день аварии он выкрал интимный дневник Режины Кадоре, в котором она рассказывала обо всем.
Перекрестившись, Леру снова заговорил:
— Это чудовищно. Какой ужас! А этот Марьетт, при чем тут он?
— Марьетт был подручным сенатора. Начиная с этого времени, он всегда покрывал его. Фабр ввел его в содружество. Затем, когда стал мэром Сент-Эмильона, воспользовался своим влиянием, чтобы повысить его в звании.
— Какое коварство, и с этим человеком я поддерживал сердечные отношения. Вы уверены, что не ошибаетесь?
— Абсолютно уверен, я знаю это от сына Кадоре.
— Значит, сын Кадоре убил и Барбозу, и Марьетта?
— Барбоза привел его ночью в гараж. Именно там он прятал дневник его матери. Отдавая дневник, Барбоза набросился на сына Кадоре. Они подрались… Барбоза получил смертельный удар по голове, потом его тело упало в резервуар для отработанного масла.
— Ужас, ужас…
— Что касается Марьетта, то перед смертью он узнал своего палача. Он попросил прощения… Но милосердие было невозможно.
— Значит, все это не что иное, как месть. А главным зачинщиком, выходит, был Фабр?
— Да, и тут опять сын Кадоре заставил его заплатить за свои преступления. Он умер от того, чем грешил: деньги и успех любой ценой.
— Я понимаю его мотивы, хотя они и непростительны. Зато я не вижу, каким образом ко всей этой истории был причастен Шане.