НИКОЛАЙ БАХТЮКОВ
ПОДВИГ НИКОЛАЯ МИКУЛИНА
У раскрытого окна стоит молодой человек. Ему всего двадцать два, но выглядит он гораздо старше. Глаза у него глубоко запавшие, на лице следы бессонницы. С удовольствием он вдыхает прохладный осенний воздух, смотрит на хмурое небо, низко нависшее над крышами домов. Затем переводит взгляд на давно не крашенный забор, густо заклеенный плакатами. На самом большом и ярком — красноармеец с винтовкой. Красноармеец спрашивает в упор:
«Что ты сделал для разгрома Юденича?»
— Да, не худо бы свернуть ему шею! — говорит молодой человек мечтательно. — Ко второй годовщине революции, славно бы получилось...
— О ком это ты? — подает голос другой, по виду лет сорока.
— Да о ком же еще, о Юдениче...
— Ты ему шею мечтаешь свернуть, а он на Питер целится. Заметил, кстати, как у нас в Гатчине чисто стало?
— Заметил. Что ж из того?
— Да ничего. Просто господа домовладельцы готовятся встречать своих освободителей...
— Вот гады! — взорвался молодой человек. — К стенке их, сволочей!
— Нет, Николай, стенкой вопроса не решишь. На фронтах надо побеждать. Тогда небось и домовладельцы притихнут...
Николай помолчал, потом с хрустом потянулся:
— Эх, на Ящеру бы махнуть! Порыбачить денек, искупаться.
Товарищ его удивился:
— Купаться? В такую-то холодину? Хотя что ж... В твои годы и я бы, наверно, полез...
— Искупаешься тут, как же! Выспаться и то не дают...
— Что ж ты, Коля, думал? В Чека тебя спать взяли? Вот покончим с беляками, тогда и отоспимся.
— Нет, тогда я учиться пойду. Опять будет некогда...
В дверь постучали. Вошел скуластый мотоциклист в кожаной куртке:
— Товарищу Микулину вызов из Петрограда...
Николай взял протянутый ему конверт. Его срочно вызывали на Гороховую.
В подъезде серого дома на Гороховой улице часовой внимательно проверил документы.
— Оружие при себе?
— Именное! — тряхнул головой Микулин. — За Красную Горку.
— Проходи!
В небольшой комнате, выходившей окном во двор, его уже ждал начальник отдела, которого Микулин знал по прежним встречам.
— В Нарве бывал? — спросил он.
— Случалось. У меня там дядя. В депо работает...
— Это хорошо, — сказал начальник. — Ты ведь тоже в депо работал?
— В гатчинских мастерских, подручным токаря.
Наступила пауза. Потом начальник спросил, глядя прямо в глаза Микулину: