Собственно говоря, эпитеты «беспомощная» и «беззащитная» не подходили к внешности говорящей дамы, уже довольно пожилой женщины. Вся в черном, с чудовищным зонтиком в руках, она ничуть не напоминала особы, нуждающейся в чьей-либо защите. Это была высокая, худая женщина с резкими чертами и весьма энергичным выражением лица. Вторая дама, молодая, хрупкая и миниатюрная, с миловидным, немного бледным личиком, белокурыми волосами и светлыми глазами, тоже была в трауре. Она имела в высшей степени робкий, запуганный вид и старалась держаться поближе к своей спутнице, как будто ища у нее поддержки.
— У меня нет привычки обижать своих пациентов, — возразил доктор, с трудом сохраняя серьезность. — Итак, мадам…
— Я не замужем! — перебила его дама негодующим тоном.
— Прошу извинить! Итак, мадемуазель, чем могу служить?
Дама еще раз посмотрела на доктора пронизывающим взглядом и, по-видимому, прониклась к нему доверием, потому что решила представиться по всей форме:
— Я — Ульрика Мальнер из Мартинсфельда, что в Нижней Померании. Мой покойный брат был помещиком, он умер два года тому назад, а вот это — его вдова, Зельма Мальнер, рожденная Вендель. Неделю тому назад мы приехали в Каир и совершенно не знали бы, что делать, если бы не господин Зоннек. Мы живем с ним в одной гостинице. Это — единственный человек среди всех этих англичан да американцев, он-то и послал нас к вам. Ну-с, доктор, теперь вы знаете, в чем дело; дайте же нам медицинский совет.
— С большим удовольствием. — Вальтер с некоторым удивлением посмотрел на молодую вдову, которой могло быть, самое большее, года двадцать два-двадцать три. — С большим удовольствием, если вы скажете мне, кому я должен дать его и кто из вас — пациентка.
— Ну, конечно, Зельма! — ответила Мальнер. — Она кашляет, и из-за этого нам пришлось отправиться в Африку. Когда в мое время у людей бывал кашель, они пили грудной чай, и это помогало; теперь же человека посылают во всевозможные части света, и это, разумеется, не помогает, потому что вот мы здесь уже целую неделю, а Зельма все кашляет. Доктора просто не знают, что им выдумать, чтобы мучить несчастных людей.
— Ах, Ульрика, пожалуйста! — тихо и робко проговорила молодая женщина, дергая золовку за платье, но та и сама уже опомнилась и сказала примирительным тоном:
— Разумеется, к вам это не относится, доктор! Вы не должны обижаться на меня, потому что…
— Присутствующие составляют исключение, — договорил доктор Вальтер, которого чрезвычайно забавляла странная дама. — Не беспокойтесь, на вас я не обижусь. Однако мне нужно знать подробно, в чем дело. Давно ли вы больны, и в чем выражается болезнь?