— Вы бы этого не сделали? — договорил он.
— Нет! — твердо сказала Зинаида.
— Боюсь, что он это подозревает, — насмешливо заметил молодой человек. — Но он обладает величайшей настойчивостью. Впрочем, вы можете и меня упрекнуть в том же, но я торжественно заявляю, что неповинен в принятии такого решения; вся ответственность за него ложится на профессора Лейтольда. Я узнал о поездке только вчера вечером.
— Вы буквально оправдываетесь, точно в каком-нибудь преступлении. Почему это?
— Потому что мне тоже очень не хотелось бы оказаться непрошенным гостем. Зоннек и Лейтольд, наверно, будут посещать вас.
— Наверно. Это само собой разумеется, так же как то, что мы будем им рады.
— А мне?
Зинаида молчала.
— А мне? — повторил Рейнгард. — Вы не сказали ни слова, когда я упомянул о нашей поездке. Я даже не знаю… можно ли мне навестить вас.
Девушка и теперь ничего не сказала, но подняла глаза; они ответили, и достаточно ясно.
Эрвальд подошел ближе и нагнулся к ней.
— Зинаида… можно мне прийти к вам?
Услышав свое имя, она слегка вздрогнула, но не остановила Рейнгарда, не бросила гневного взгляда на дерзкого, осмелившегося заговорить с ней в таком тоне; ему прощалась смелость, которая никогда не была бы разрешена Марвуду, и он почувствовал это.
«Счастье, в котором тебе будет завидовать весь Каир», — сказал Рейнгарду Зоннек. Да, это был драгоценный подарок! Красивая, окруженная поклонением девушка, с которой было связано княжеское богатство. И этот подарок мог достаться ему, стоило ему только захотеть!
Рейнгард не был бы мужчиной, если бы эта мысль не опьянила его, если бы его любовь к самостоятельности, его пылкое стремление к свободе устояли перед ней. Фантастические планы будущего отступили далеко назад, он видел перед собой только «прелестную действительность».
— Можно? — спросил он еще раз, но настойчивее, горячее.
— Приходите! — тихо слетело с губ Зинаиды и, как будто повинуясь внезапному порыву, она, вытащив из букета на своей груди розу, протянула ее молодому человеку.
Она не противилась также, когда он удержал руку, протянувшую ему этот душистый подарок, и поднес ее к губам.
В это мгновение на освещенные плиты легла тень; на пороге стоял лорд Марвуд. Он не мог видеть поцелуя из-за темноты, но видел, что они стоят очень близко друг к другу и поглощены тихим разговором, который при его приближении тотчас смолк. Он медленно подошел к Зинаиде; Эрвальда он как будто не замечал.
— Вы покинули нас, мисс! Ваши гости скучают без вас, и господин фон Осмар всюду вас ищет.
Зинаида быстро овладела собой; она была настолько светской дамой, что не выдала себя ни взглядом, ни движением, как ни неприятна была ей, эта неожиданная помеха. Она повернулась к Марвуду и ответила совершенно непринужденно: