Он поздоровался с противником только спесивым кивком головы, тогда как другие обменялись с Рейнгардом и Бертрамом холодными, но вежливыми поклонами. Никто из свидетелей не знал истинной причины дуэли; известно было только, что Эрвальд употребил оскорбительные выражения в адрес лорда, но, очевидно, они были вызваны самим лордом; последний никогда не скрывал своей антипатии к молодому немцу.
Выбранное место находилось по другую сторону рощи, на опушке. Приготовления были скоро окончены, секунданты отсчитали шаги и зарядили пистолеты; противники заняли места.
— Посмотрите только на этого Эрвальда! — с досадой прошептал полковник Гартлею, — он точно на бал пришел!
— Как бы это не было его последним припадком веселья! — так же тихо ответил Гартлей. — Первый выстрел за Марвудом, а он страшно обозлен.
Рейнгард, действительно, стоял с таким видом, точно поединок его вовсе не касался. Он смотрел беззаботно, как человек, привыкший играть опасностью и любящий эту игру. Казалось, это особенно раздражало лорда. Когда он медленно поднял пистолет и прицелился, по его лицу было видно, что он твердо решил столкнуть с дороги соперника, которого презирал и в то же время боялся.
Полковник подал знак.
Вдруг на некотором расстоянии на землю упал ястреб, очевидно, наметивший себе какую-то добычу; в ту же минуту грянул выстрел, и пуля просвистела у самого плеча Рейнгарда; он остался невредим. Счастье не изменило ему; внезапное появление птицы, теперь уже опять поднявшейся в воздух с трепещущей добычей в когтях, заставило дрогнуть руку его противника, и он промахнулся.
Теперь очередь была за Эрвальдом, и в следующую минуту он выстрелил, но тоже промахнулся; лорд продолжал стоять. Вдруг Марвуд подозвал к себе Гартлея и с очевидным волнением сказал ему что-то; после коротких, тихих и взволнованных переговоров Гартлей направился к Рейнгарду, который стоял с насмешливой улыбкой на губах и разряженным пистолетом в руке.
— Лорд Марвуд просит вас объяснить, что означает этот выстрел, — резко проговорил офицер.
— Что означает? — повторил Рейнгард совершенно непринужденно. — Надеюсь, вы не притянете меня к суду за то, что я плохо стреляю, господа!
— Вы стреляли в воздух! — сказал полковник. — Мы все это видели и просим объяснения.
— К чему? Я принял вызов моего противника и подставил себя под его пулю — остальное никого не касается, кроме меня.
— Полагаю, что касается немножко и лорда Марвуда. Он относится к дуэли серьезно.
— Я это видел, — холодно ответил Рейнгард. — Лорд Марвуд желал попасть, я же желал промахнуться; мы оба по-своему правы.