— Что вы на это скажете?
Сначала Эльрих ничего не сказал; в его душе шевелилось смутное опасение, что пороховая бочка взорвется, если он не угодит ответом. Потом он осторожно заметил:
— Кажется, вам было не совсем приятно видеть доктора Бертрама.
— Этого человека! — воскликнула Ульрика с коротким, судорожным смехом. — Правда, вы видели его сегодня в первый раз и не знаете, что он уже несколько недель следует за нами по пятам: из Александрии в Каир, из Каира в Луксор. Я перепробовала все средства, чтобы отделаться от него, и главным образом пыталась подействовать грубостью, а я умею быть очень грубой, уверяю вас!
Она вызывающе посмотрела на маленького человека, как будто тот имел дерзость сомневаться в этом, но его робкий поклон достаточно ясно выразил, что он полностью признает и по достоинству ценит это выдающееся качество своей соотечественницы.
Удовлетворенная Ульрика продолжала:
— Но на него это не действует! С тех пор как мы встретились с ним на Муски, в Каире, он буквально не отстает от нас. Мы выходим из дома, чтобы купить чего-нибудь на дорогу, — он тут как тут, увязывается за нами и утверждает, будто и ему надо купить то же; мы идем к доктору Вальтеру прощаться — он является, говорит слуге, что ему необходимо немедленно видеть коллегу, и идет себе прямо в кабинет, где доктор занят в это время с Зельмой, а я сижу и жду; мы поднимаемся на палубу парохода — он уже там и объясняет, что пришел проститься с нами. Мы думали, что хоть здесь будем застрахованы от него, но он и сюда явился. Это ужасно!
— Но почему же он преследует вас? — спросил Эльрих, которого это описание привело в трепет.
Ульрика не сразу ответила, хотя прекрасно понимала, какой магнит притягивает Бертрама. Она долго отказывалась верить, чтобы кто-либо — будь это даже врач — мог осмелиться на такое кощунство и пожелал жениться на вдове ее покойного Мартина, но наконец должна была убедиться, что это «кощунство», действительно, затевается. С тех пор ее жизнь превратилась в непрерывную борьбу.
— Он метит на мою невестку, — промолвила она наконец, — и все ему помогают. Зоннек тоже не находит ничего ужасного в том, чтобы Зельма вышла замуж.
— Вот оно что! Молодой человек хочет жениться! — воскликнул Эльрих с облегчением. — И ничего больше?
— А вам этого мало? — воскликнула старая дева и так грозно двинулась к нему, что он попятился.
— Да… конечно… разумеется… Но если госпожа Мальнер согласна?
— Я ей дам соглашаться! Впрочем, я не считаю ее способной на такую возмутительную неблагодарность. Мы приютили ее бедной сиротой, а теперь она — богатая женщина, и именно ее богатство и соблазняет этого доктора. Я сто раз говорила это Зельме.