А Джастин Барр, этот защитник домашнего очага и поборник целомудрия? Оказывается, он имел пристрастие к извращенному сексу. Это подтверждалось связями с определенным кругом девиц по вызову, делавших для женатых мужчин то, чего стали бы делать их законные супруги. Они вообще работали только с особыми клиентами, платившими отдельно за соблюдение тайны. Но все же имелись записи и фотоснимки. Сомнений не оставалось. Отныне Джастин Барр у них в руках.
Терри изобрел бы самый шокирующий, самый оскорбительный способ для использования этой информации. Но Джон, не желая опускаться до уровня Терри, не стал ничего выдумывать. Он просто положил листок в папку, зная, что при случае сможет прибегнуть к этим сведениям.
Перед тем как отправиться в понедельник утром в цех, Лили позвонила Кэсси Бэрнс. В газете снова не появилось опровержения, так что неделя прошла безрезультатно. Кэсси обещала уже к вечеру оформить исковое заявление, но Лили была глубоко разочарована. Она ведь все время молилась о том, чтобы все поскорее кончилось. Жизнь ее замерла, словно вода в сонном болоте. Ей же хотелось, поскорее все уладив, двигаться дальше.
Ритм сидрового пресса сегодня был как никогда кстати. Одевшись в непромокаемую спецовку, Лили отдалась работе. Поднять, толкнуть, потянуть, завернуть… Она не давала себе ни минуты отдыха и даже сама поливала пол из шланга, пока Майда ходила за новой партией яблок. Когда все прервались, чтобы попить кофе, Лили села за рычаги автопогрузчика. После нескольких неудачных попыток пересыпать яблоки из ящика в мойку она все же справилась с задачей и была очень этим довольна. А как только все вернулись, Лили быстро взобралась на свою платформу возле пресса, чтобы снова без устали укладывать сетки, рогожи и яблочную массу.
К ленчу она уже точно знала, что ей нужно. Быстро умывшись, Лили побежала в дом, но на сей раз — не в кухню, а к кабинетному роялю, стоявшему в гостиной. Села на скамеечку из красного дерева и подняла крышку инструмента.
Еще не успев дотронуться до клавиш, Лили испытала радость долгожданной встречи. Старые, любимые друзья! Начав играть, она не думала о мелодиях, просто дала полную волю пальцам, а они уж знали, чего хочет сердце. Они исторгали звуки под стать ее переживаниям. В них было одиночество, растерянность и радость. Радость оттого, что Лили снова здесь.
Прикрыв веки, Лили отдавалась прекрасным аккордам. Напряжение, охватившее ее с самого утра, исчезло. Мысли понемногу приходили в порядок. Ощутив, что силы вернулись, Лили опустила, наконец, руки, глубоко вздохнула и открыла глаза.