Это задело Майду за живое.
— Да, ты могла. Но наше поколение в этом смысле совсем не похоже на вас. Нам никогда не позволяли говорить о некоторых вещах.
— При чем тут позволение? Иногда люди просто высказывают вслух свои мысли.
Майда прыснула:
— Это не так уж просто.
— Да нет же, совсем просто.
Майда с вызовом посмотрела на дочь:
— И что же, по-твоему, я должна сказать?
Лили насторожилась. Они с матерью настолько редко разговаривали по-дружески, что она боялась все испортить.
— Да нет, это я так… просто гипотетически.
— А я серьезно. Что ты хотела бы от меня услышать?
— Какое у тебя было детство? Я ведь об этом понятия не имею.
— Зачем это? Какая тебе разница? Моя настоящая жизнь началась, когда я вышла за твоего отца. И потом, странно: заставляешь меня говорить, а сама? Ты рассказывала все Селии, но не мне.
— Я боялась заикания, — глядя на нее в упор, ответила Лили.
— Но сейчас ты не заикаешься.
Конечно. Ведь сейчас Лили владела собой.
В этот момент с другого конца дома кто-то громко прокричал:
— Мам!
— Иди сюда, — отозвалась Майда. — Это Роуз.
Могла бы ничего и не говорить. Лили и сама узнала голос.
И, кроме Роуз, никто не звал Майду «мам».
Войдя в гостиную, Роуз бросила изумленный взгляд на серебряный поднос, сандвичи, чайник и чашки.
— Очень мило, — заметила она. — Роскошное пиршество посреди рабочего дня?
— Надо же нам поесть. — Майда протянула ей тарелку с оставшимся сандвичем: — Это тебе, если хочешь.
Роуз покачала головой:
— Нет времени. Я поставила грудку индейки в холодильник Она уже готова, надо только разогреть. Сегодня было мало уроков. Я уже забрала детей, они в машине.
— Неправда. В машине только Эмма и Руфь, — сказала Ханна, проскользнув в комнату. — Привет, ба. Привет, тетя Лили.
— Я же просила вас не выходить, — заворчала Роуз.
— А они щиплются. — Ханна опустилась на подлокотник дивана, рядом с Лили. Та ласково погладила девочку по плечу и была вознаграждена сияющей улыбкой. — Они смогут прийти тетя Лили. Все четверо!
— Да что ты! Потрясающе!
В прошлый раз они с Ханной все обсудили насчет мультиков и ужина. Ханна спросила, можно ли пригласить трех подружек. Когда же Лили выразила согласие, девочка осторожно поинтересовалась, нельзя ли позвать и четвертую.
— А то вдруг они не придут? Вдруг не захотят?
— Да захотят, конечно, — ответила Лили, втайне молясь, чтобы так оно и было.
Вместе с Ханной они взяли у Майды самую красивую бумагу для приглашений, а потом, в пятницу вечером, девочка попросила отца отвезти ее на почту, чтобы отправить их. Лили узнала об этом от Поппи. А той рассказала Роуз, очевидно весьма смущенная таким поворотом событий.