Не зная, как отнесутся к этому в Лейк-Генри, Лили не смела поднять глаз. Когда отзвучала последняя молитва и гроб опустили в могилу, она ощутила, как напрягся Джон. Проходя мимо Джона, люди говорили ему пару сочувственных слов, пожимали руку, прикасались к плечу. И каждый непременно заглядывал в глаза Лили. Она смущенно кивала, благодаря Бога за то, что не нужно ничего отвечать. Лили простояла рядом с Джоном до самого конца, так и не справившись со страхом. Ей казалось, что сегодня они с Джоном заварили новую историю.
Джон, напротив, считал, что уважение, которое выказали ему горожане, косвенным образом распространится и на Лили. Чем теплее станет к ней отношение земляков, тем уютнее Лили будет себя чувствовать и тем вероятнее, что она не покинет Лейк-Генри.
Он уже не думал о своей книге, опасаясь, как бы она не обесценила все, что произошло между ними. Независимо от книги Джон желал, чтобы Лили осталась на родине.
Она останется, пока не разрешится проблема. Скандал связал ее по рукам и ногам. Лили жила здесь, но все необходимое осталось в Бостоне. Газета так и не опубликовала опровержение, и после всех действий, предпринятых Кэсси, приходилось только ждать ответа. Процесс обещал быть затяжным и болезненным.
Джон хорошо помнил их первую встречу в то субботнее утро, когда разъяренная Лили, в ночной сорочке и накинутой на плечи шали, направила ружье ему в сердце. Еще тогда он понял, что она гордая. Лили не станет жить в Лейк-Генри лишь потому, что ей некуда больше податься. Лили должна сама захотеть остаться, а это невозможно, пока она не помирится с Майдой. Джон хотел помочь ей в этом, но он чувствовал, что если станет копаться в секретах Майды, то Лили сочтет это вмешательством в ее личные дела.
Терри — совсем иное. Джон считал себя вправе разобраться с ним и призвать к ответу за все, что он сделал Лили. Он поможет ей доказать злой умысел.
В воскресенье Джон быстро подготовил все материалы для следующего выпуска «Лейк ньюс». Хорошо, что члены Гостеприимного комитета Поппи, приехав почти в полном составе, привезли ему всякой снеди. Это избавило его от необходимости отрываться от работы. Рано утром в понедельник он снова примчался в офис и продолжил расследование. Для начала Джон созвонился с церковью в итальянском квартале Питсбурга и поговорил с двумя священниками, потом нашел третьего, пожилого, который мог помнить Терри Салливана. Действительно, это имя оказалось знакомо пастору, но лишь по последнему скандалу в прессе. Он заверил Джона, что Терри Салливан никогда не был его прихожанином.