Нет, журналистская работа, конечно, не в том, чтобы делать новости. Джон понял это очень давно. Но сейчас уже не мог повернуть назад. Он докопался до правды и теперь предаст ее огласке. Даже считал это правильным.
Во вторник утром, когда Лидди Бейн приехала к нему со статьей Арманда, Джон встретил ее у порога.
— Это для вашей лучшей половины, — сказал он, протягивая большой конверт и принимая из ее рук конверт поменьше. — Ну, как там босс?
— Капризничает, — ответила Лидди, однако с любовью. — Его бедро постоянно напоминает, что ему уже не двадцать.
Джон улыбнулся и указал на большой конверт:
— Ничего. Это его немного подбодрит.
Через пять минут Лидди была дома, а еще через пять Арманд прочел послание Джона.
— Что это такое, черт побери? — рявкнул Арманд, позвонив в редакцию. — Откуда все это взялось? Господи, Джон, ну почему ты мне ничего не сказал? Ведь я же издатель.
— Это было спонтанное решение, — ответил Джон. — Я хотел немного покопаться, но не был уверен, что найду что-нибудь стоящее. И вот результат… Так что ты об этом думаешь?
— А как по-твоему? Да я просто вне себя!
Джон заулыбался:
— Еще есть время переработать материал, если ты не хочешь его публиковать.
— Ну ладно, ладно. Я хочу его публиковать. Вопрос только в том, что мы с ним будем делать после того, как опубликуем?
— У меня есть кое-какие идеи. Но мне потребуется твоя помощь.
— Это хорошо. Только попробуй изолировать меня теперь — и ты уволен.
Согласованность действий — вот что было самое главное. Следовало заинтриговать публику, не давая ей, однако, возможности самостоятельно разобраться в этой истории. С журналистами это было несложно. Ведь они как наркоманы: почуяв что-то свеженькое, уже мчатся в ту сторону, откуда потянуло.
Джон и Арманд, независимо друг от друга, составили два списка, после чего сравнили их и убрали совпадающие пункты. Во вторник вечером они решили позвонить репортерам, которым далеко добираться до Лейк-Генри, а утром в среду — тем, кому поближе.
Джону это напоминало игру. Он звонил старым друзьям, работающим в прессе, задавал несколько вопросов об информационной ценности скандала «Россетти — Блейк» и о том, как этот сюжет освещался в их изданиях. Вызвав у них подозрения, Джон говорил, что Лили Блейк действительно дома, что «Лейк ньюс» подготовила для печати сенсационный материал и что, вполне вероятно, скоро состоится пресс-конференция, которую почтят своим присутствием весьма важные персоны.
Джон знал, что журналисты никогда не пропустят намек мимо ушей, поскольку иначе за него ухватится соперник и победит. Джон не называл имени Терри. Все, кому он звонил, знали о роли Терри в этой истории. Помогало и то, что они уважали Джона. Добавляя, что пресс-конференция состоится в здании, принадлежащем церкви, в самом центре Лейк-Генри, в среду в пять часов, он неизменно слышал шелест блокнотных страничек.