Мне хотелось сказать, что отчеты — просто фокусы. Проделали какие-то пассы — глядишь, новые рабочие места. А на самом-то деле все работали, как и раньше, только теперь — в частных фирмах со смешными английскими названиями. Но я ничего не сказал. Я хотел просто уйти. Сказал, что подумаю. И скажу ему. Эльвестад ответил, что ему очень важно мое мнение.
Я пошел в парк камней и там набрал ее номер. Услышав мой голос, Ирен вздохнула. Сказала, просто хотела убедиться, что со мной все в порядке.
— Ты ведь не собираешься сделать что-нибудь ужасное?
Я не знал, что ответить. Я и сам не знал, собираюсь или нет.
— Не нужно, любимый.
Я молчал. Она сказала, что ей нужно меня увидеть.
Я ответил, что если она подойдет к окну, то увидит.
— Ты где? — спросила она.
— В парке камней.
— Ты шутишь.
— Подойди к окну, — сказал я.
Ее лицо показалось в одном из окон библиотеки. Навес был опущен, но я заметил, что на ней светлое летнее платье. Она некоторое время вглядывалась, потом увидела меня.
— Помаши мне рукой, — сказал я.
— Ты как ребенок, — сказала она.
И помахала.
Она сказала, что ей было так душно, что хотелось сбежать с работы. И что ей очень нужно со мной встретиться. Нельзя, чтобы вот так все закончилось. Можно встретиться в домике у плотины? В последний раз?
— Сегодня вечером? — спросил я.
— Да, — сказала она.
Я подумал, что мне надо работать и быть в зоне доступа. Никогда не знаешь, что случится. Сербов могут арестовать. В городе — начаться беспорядки. Мало ли… И все же день для свидания — самый подходящий. Все вокруг заняты своими делами, и им не до нас. Может, проделать во времени дырочку и улизнуть?
— Ты должен, — сказала она. — Мы должны.
Сколько же раз такое уже случалось? Я думал, что все, конец. Но конца не предвиделось. Конец. Продолжение. Все кончено. Ничего не кончено.
— Поцелуй, — попросил я.
— А если кто-нибудь увидит?
— Поцелуй.
— Роберт, секунда — и все пропало.
— Поцелуй.
— Роберт…
Она послала мне воздушный поцелуй.
— Я подберу тебя в полдесятого? — спросила она. — Возле автозаправки?
Я закончил разговор, но не торопился уходить из парка. Даже лучше, если все это закончится. Тогда можно будет с криком разбить голову об асфальт. Теперь тело не понимало, чего надо голове. Я был рад, что Ирен хочет меня видеть. Мне было грустно, что она не хочет, чтобы мы были вместе.
Я не мог встать со скамейки. Тени деревьев полосовали брусчатку. В этом парке камней не было почти ничего. Только пара статуй, несколько скамеек и фонтан, забитый мусором и обертками от мороженого. Люди приходили сюда в основном на первое мая и на семнадцатое.