Зазвонил мобильник. Женщина с ТВ-2 сообщила, что в семь мне надо явиться на пробную запись и поработать с гримером. Мы с Франком появимся в последней части репортажа. Неплохо бы мне подумать над вопросами: как все происшедшее изменит Одду и каково мне описывать дело, в расследовании которого участвует мой родной брат? Мы соперничаем или помогаем друг другу?
Тур решил составить мне компанию и подсел за столик. Он достал папиросу и кивнул на газету. Спросил, арестовали уже кого-нибудь. Я покачал головой. Он сказал, что убийство хорошо сказывается на бизнесе. Вчера вечером здесь было просто не протолкнуться. Так ему не везло с тех пор, как из Штатов приехал тот мальчик-побегайчик из «Коэн бразерс». Американец гостил в Одде пару месяцев и по вечерам угощал выпивкой полгорода.
— Может, коммуне этим заняться? — спросил Тур.
— Чем «этим»?
— Убийствами. По убийству в неделю — и денег будет больше, чем от всех реформ вместе взятых.
— А кто будет убийцей?
— Председатель, разумеется.
Тур сказал, что очень надеется на убийства. Вот уж что поднимает рейтинг Одды в списке самых жизнеспособных коммун. В недавнем-то отчете Одда значилась на последнем месте.
Ел я быстро и жадно. Со вчерашнего вечера маковой росинки во рту не было. Так что вскоре ни пива, ни сэндвича не осталось.
Тур сказал, что оддинцы так и так вымирают.
— Только слишком медленно, — заявил он. — Никому не интересно смотреть, как кто-то умирает медленно. Умирать надо быстро и брутально. Только это привлекает прессу.
Он сказал, что журналисты — странные люди. Поодиночке кажутся такими милыми. Но когда их много! Вчера вечером он видел две съемочные группы в действии. На мосту у автозаправки они остановили девушку на велосипеде. Она ехала на тренировку и к молодому Педерсену, очевидно, не имела никакого отношения. Но они заставили ее положить на мост цветы. Цветов у нее с собою конечно же не было, так что взяли один из тех букетов, которые там уже лежали.
Тур спросил, не подумываю ли я сменить образ жизни. Заняться чем-нибудь совершенно другим. Написать книгу или уехать куда-нибудь. Я пожал плечами.
Мысль о том, что нужно уехать и начать все заново, приходила ко мне часто. В своем кабинете я повесил фотографию из «National Geographic». Шестеро американских ученых готовятся к полету на Марс: ходят в скафандрах по изолированному поселению в Южной Юте, неподалеку от Ханксвилла. Меня звали и в другие газеты. А наш главред предлагал мне возглавить новую рубрику: «Города». Но это означало бы переезд в Берген, а я не мыслил своего существования без Ирен. К тому же согласиться я не успел. Совет директоров посчитал, что главреду просто хочется таким образом загубить местное представительство газеты, а из меня сделать «стрингера». Я объяснил, что представительство уже и так загублено, а сам я расхаживаю в скафандре где-то в окрестностях Ханксвилла.