– Я ждала больше пятидесяти лет. С меня хватит. Так что выкладывайте.
Он кивнул, положил кейс на колени и открыл его. Помешкав, протянул ей несколько листков из тонкого пластика.
– Она?.. - Рипли не решалась взять листки.
– Аманда Рипли-Мэккларен, - прочитал Берк с одного из них. Вторая фамилия по мужу, я полагаю. Возраст шестьдесят шесть лет на… момент смерти. Это случилось два года назад. Здесь вся история. Ничего особенного. Обыкновенная жизнь, как у большинства из нас. Я очень сожалею…
Он собрал листки и снова протянул их Рипли.
– Сегодня утро для моих сожалений, - сказала Рипли, рассматривая голограмму на одном из листков. Это был портрет бледной женщины лет шестидесяти. Ничего привлекательного, ничего, что помогло бы узнать в этой старой женщине маленькую девочку, которую она когда-то оставила на Земле.
– Эми, - прошептала она.
Пока Рипли разглядывала голограмму, Берк заглянул в другой листок:
– Рак… Да, есть еще неизлечимые формы… Тело было кремировано. Захоронено в Висконсине, Вест-Лейк, Литтл Чьют. Детей нет.
Рипли смотрела на него, на изображение леса, но не видела ни того, ни другого. В ее памяти всплывали картины прошлого.
– Я обещала быть дома на ее день рождения. На ее одиннадцатилетие. Не получилось… - Она снова взглянула на голограмму. - Ну, она приучилась не очень верить моим обещаниям. Она знала, что я улетаю и прилетаю не по своему желанию.
Берк кивал, старательно изображая сочувствие. Это удавалось ему с трудом, особенно в такое утро. Поэтому он предпочел хранить молчание, которое, как казалось ему, выглядело убедительнее, чем набор дежурных фраз.
– Обычно думаешь, что всегда успеешь искупить свою вину перед кем-то, - Рипли глубоко вздохнула. - А мне вот уже не успеть никогда.
Она заплакала, впервые за много лет, за долгие пятьдесят семь лет. Сидела на скамье и всхлипывала, чувствуя себя одной-одинешенькой во всей Вселенной.
Продолжая испытывать неловкость и стараясь скрыть это, Берк опустил руку на плечо Рипли:
– Дознание назначено на девять тридцать. Не стоит опаздывать. Это производит неблагоприятное впечатление.
Она согласно кивнула, поднялась со скамьи:
– Джонси, милый, идем.
Кот замяукал и, приблизившись, позволил взять себя на руки. Рипли машинально вытерла глаза:
– Мне надо переодеться. Это не займет много времени.
Она потерлась носом о спинку кота, тот мужественно перенес эту неприятную процедуру.
– Хочешь, я провожу тебя?
– Почему бы и нет?
Берк пошел впереди. Двери раздвигались, давая ему дорогу.
– Знаешь, для твоего кота сделали исключение. Домашним животным не разрешено проживать в Гэтвее.