– Достопочтенный мастер, - сказал рыцарь ордена св.Иоанна. Греческий скорее всего не был его родным языком, однако слова звучали безупречно и обходительно. - Я могу поведать лишь о небольшом успехе и заметной неудаче…
– Я знаю вас, капитан Жан, - улыбнулся старый ученый, - ваша неудача была бы славным триумфом для обычного человека. И ваша прошлая служба нашему делу искупит тысячи катастроф. Итак, рассказывайте, не страшась осуждения.
Прежде чем продолжить, рыцарь оценил высокую похвалу.
– Я выяснил судьбу интересующего нас человека, однако не сумел отыскать его труп.
– Как так? - поинтересовался ученый.
– Море поглотило его, а оно с неохотой отдает взятые в долг предметы. Мы обследовали все вероятные скалы и пляжи, но фортуна нам не улыбнулась.
– Прошло уже достаточно времени, - рассуждал ученый, разглядывая через выложенное мелкими стеклами окно вершину горы Тайгет и под ней ландшафт Морей (или Спарты, как говорили в древности), - и я сомневаюсь, чтобы останки были в достаточной степени целы и мы могли почтить из похоронами.
Рыцарь согласно кивнул.
– Вы, без сомнения, правы, однако я преднамеренно не стал упоминать о том, что некоторые из найденных нами трупов… не допускали подобного обращения.
– Именно так, капитан. Что ж, хорошо, пусть брат наш покоится в объятиях волн. Но оратория в его честь будет пропета. Она уже почти завершена, как и, несомненно, разложение тела. Весьма интересное произведение, совмещающее достоинства стилей Пиндара и Сафо [Пиндар (ок. 518-422 или 438 до н.э.) - древнегреческий поэт-лирик; Сафо (VII-VI вв. до н.э.) - древнегреческая поэтесса].
Рыцарь настороженно улыбнулся.
– Не слишком легко сочетать эту пару, - заметил он, - учитывая склонности обоих поэтов.
Ученый воздержался от ссылок.
– В нашей Академии есть таланты, способные осуществить… подобную немыслимую прививку. Быть может, искусство древних по-прежнему несравненно, однако из нас выходят вполне приличные мимы. Думается, смерть консула венецианских фемистов требует с нашей стороны некоторого напряжения, пусть даже лишь поэтического! Кстати, вы не установили, кто убил его?
Лицо рыцаря вдруг отвердело, скорость и легкость преображения свидетельствовали, что его черты пришли в обычное состояние.
– Какой-то пират, - непринужденно проговорил он, - пока мы знаем лишь это, но его имя еще остается неизвестным. Должно быть, он недавно крутится в Средиземном море, иначе мы бы знали его.
– Или же он слишком тонок и искусен сверх обычного, - негромко предположил ученый.
– Подобную возможность нельзя отрицать, - сказал рыцарь, заставляя себя воспринять идею. - Однако она не меняет направления наших действий, разве что несколько замедлит их. Он будет обнаружен и обычным порядком оплатит все убытки, причиненные его преступлением.