— Но документ-то — его. Да и в паспорте у него не написано, что он лидер, а наоборот, написано, что он гражданин России, — мне и впрямь были непонятны метания коллеги.
— Нет, я не могу взять на себя ответственность, — заявил Ермилов.
— Тьфу, — сказала я, — если дело только в этом, давайте я ему выдам документ.
— Ой, давайте, — обрадовался непримиримый борец с организованной преступностью. — Если вы на себя ответственность возьмете…
— Возьму, — заверила я его, поехала в городскую, забрала техпаспорт и от своего имени выдала его потерпевшему лидеру, ничуть не сомневаясь в правомерности своих действий. Тот был счастлив и только сказал, что не понимает, почему Ермилов не мог этого сделать.
— Я тоже не понимаю, — призналась я.
Но при всей свой нерешительности господину Ермилову удалось за это время дорасти до важняка и заполучить звезды советника, юстиции.
Кораблев идти вместе со мной к Ермилову отказался, пообещав ждать в машине. Когда я вошла к важняку в кабинет, он ничем не выдал, что узнает меня, как будто и не было того случая с техпаспортом.
— Какие проблемы? — солидно спросил он, снисходя к нижестоящему районному коллеге, но в то же время выдерживая приличествующую дистанцию, чтобы районный коллега, не дай Бог, не почувствовал себя ровней. Я про себя посмеялась — мой следственный стаж вообще-то приближался к его календарному возрасту, но если человеку так комфортно себя вести, пускай себе тешится, я и не таких видела.
Я объяснила, какие проблемы, и господин Ермилов важно покашлял.
— Ну что ж, — принялся он просвещать меня, — фотографии я взял в квартире Нагорных при осмотре…
— А в протоколе осмотра они не фигурируют, — вскользь заметила я.
— Ну, я не счел нужным всю эту мутотень в протокол зафигачивать, — несмотря на употребляемый жаргон, господин Ермилов слова ронял весомо и вообще выглядел чрезвычайно солидно.
— А кстати, где ключи от квартиры Нагорных, и что вообще с квартирой?
— Ключи я отдал сотрудникам ОРБ, которые по делу работали, а что с квартирой, понятия не имею. Да и зачем мне? — он дернул плечом.
— Что ж, она так и стоит бесхозная? Если родственников нету, значит, имущество выморочное.
— Ну, а мне-то что? Впрочем, узнаю Марию Сергеевну с активной жизненной позицией. Вы все время чьи-то интересы отстаиваете, похвально.
Я вдруг поймала его взгляд, царапавший перстенек с сапфиром на моем безымянном пальце.
— Голубой бриллиант? — вскользь поинтересовался он, приподняв бровь.
— Нет. Сапфир.
Ермилов сдержанно хмыкнул, давая понять, что имеет собственное мнение на этот счет, и у меня как-то нехорошо екнуло в душе. С чего бы это вдруг он обратил внимание на мое недорогое простенькое украшение? И назвал камень так, как мне советовал представлять его Костя Барракуда? Неужели Горчаков был прав, и доброжелатели уже чешут языки? Вот и Ермилов ехидно так намекнул на то, что я все защищаю интересы представителей организованных преступных сообществ, а судя по голубому бриллианту на моем пальце, вряд ли делают это бескорыстно. Ну что ж, мне не привыкать, все эти сплетни особого значения не имеют, только вот откуда в данном контексте возник голубой бриллиант?..