В самом деле, похороны состоялись почти три недели назад, и нельзя было даже представить себе, что документ, выражающий последнюю волю покойной, так долго не будет вскрыт. В конце концов, Оливия — ближайшая родственница умершей, и, насколько ей известно, основная часть наследства должна была отойти к ней. Тревогу вызывала у Оливии не алчность, а простое желание побыстрее разделаться с юридическими формальностями и свалить дело с плеч. Дважды уже оглашение завещания откладывалось.
Объясняя перенос слушания дела, бабушкин адвокат говорил извиняющимся тоном:
— Ничего серьезного. Просто надо утрясти одну-две юридические неувязочки.
Очевидно, поверенный считал свое объяснение успокаивающим, но Оливия воспринимала его слова с легким волнением. Вивьен Бофор всегда гордилась своей деловитостью и организационными способностями: «неувязочки» любого типа были совершенно не в ее стиле.
— Уверяю вас, это не должно быть так мучительно, как вы ожидаете, — ободряя ее, улыбнулась Сьюзан.
— Надеюсь, вы правы, — не стала спорить Оливия.
Сьюзан помахала листком бумаги, который держала в руке.
— Вам, вероятно, захочется прочитать это перед уходом.
— А что это?
— Адресованная всем сотрудникам записка об уходе на пенсию Эдварда Маккея.
— Что-о? — Оливия взяла протянутый ей листок и быстро пробежала его.
— Я подумала, что вас это заинтересует.
Это было мягко сказано. Эдвард Маккей был исполнительным директором рекламного агентства «Бофор», основанного прадедом Оливии и существующего столько лет, сколько Оливия себя помнила. Слишком долго, по ее мнению. Что ж, видимо, пришло время кому-нибудь помоложе взять бразды правления.
— Кто же будет вместо него? — Сьюзан неопределенно пожала плечами.
— Меня не спрашивайте. От слухов отбоя нет в коридорах, но официального объявления все еще не поступало.
— Из всего стараются делать тайну! — пробормотала Оливия.
Обычно беспроволочный коридорный телеграф в конторе работал безотказно. Оливия нахмурилась: хорошо бы узнать, кто будет новым исполнительным директором. Агентство «Бофор» теперь уже не является собственностью одной семьи. Однако Оливия, оставшись единственным членом семьи бывших владельцев среди сотрудников фирмы, чувствовала особую ответственность за ее будущее. Ей хотелось быть уверенной, что дело в надежных руках.
Гололед на дорогах должен был бы поглотить все внимание Оливии, но почему-то мысли разбегались в разные стороны. Завещание… Новый исполнительный директор «Бофора»… Но самым неотступным был образ Гила.
Конечно, думать, что она видела его, — абсурд. Гил постоянно живет и работает в Штатах. Она знала, что это не мог быть Гил, однако те несколько мгновений, что она пережила в своем кабинете, привели ее пульс в состояние бешеной активности. Она снова почувствовала себя наивной восемнадцатилетней девушкой, с душой, полной подросткового смятения и путаницей в голове. Прошло пять долгих лет с того дня, как они виделись в последний раз, но ей показалось, что прошло всего лишь пять дней. Мучительные воспоминания об унизительной прощальной встрече вдруг всплыли в ее сознании с четкостью событий текущего дня. Страшно подумать, что промелькнувшая фигура незнакомца могла так глубоко взволновать ее. А что же, черт побери, произойдет, если ей придется когда-либо действительно встретиться с ним снова?..