— На передачу потребуется некоторое время. По меньшей мере, неделя. Я не могу просто взять и передать документы, не обсудив кое-что с новым исполнителем, который будет заниматься заявками, — возразила Оливия.
Наступила короткая пауза. Черные зрачки Гила сузились.
— Хорошо, я понимаю, что на завершение передачи дел требуется, возможно, какое-то время. Но я не хочу, чтобы ты использовала это как предлог, чтобы оттянуть начало работы на посту моего помощника.
— Я не…
— Ты со мной не согласна? Хватит играть в игрушки, Оливия! Ты призналась вчера, что не одобряешь известное условие в завещании твоей бабушки, что тебе не по душе мое назначение исполнительным директором и что тебе не нравится необходимость работы на меня.
Он довольно точно сформулировал все пункты ее недовольства, признала Оливия.
— А тебе бы все это понравилось, будь ты на моем месте? — с усмешкой спросила она.
— Нет.
Его спокойное признание слегка поубавило ее пыл. Оливия нахмурила брови.
— Ну, и что же ты предлагаешь в таком случае?
— Раз изменить ничего нельзя… а это так… я бы смирился и извлек бы из этого максимальную пользу.
Разве он смирился бы? Гил явно не из тех, кто подчиняется диктату других. Именно он ставил условия — всегда было так, а не иначе. Она готова побиться об заклад, что сам бы он боролся против того пункта из завещания, не уступая ни пяди. Тем не менее, от нее он ожидает повиновения.
— Легко сказать, да трудно выполнить, — сказала она отрывисто.
Гил поднялся, вышел из-за стола и остановился перед ней, опершись бедром о край полированной поверхности.
— Да, гораздо легче, — согласился он, — но я заглянул в твое личное дело, — он указал на пачку документов, лежавших на столе, — и обнаружил, что согласно докладным запискам ты хороший работник. Очень хороший.
— Благодарю, — сказала Оливия высокомерно, ошеломленная неожиданной похвалой и недовольная тем, какую реакцию вызвала у нее его близость. Едва заметные волоски на коже руки поднялись, словно по тревоге. Она не привыкла, чтобы ее организм реагировал на мужчин подобным образом — ни на работе, ни в обществе. От этого она почувствовала себя неловко, раздраженно. Она, видимо, теряла контроль и над собой, и над обстановкой.
— Благодари не меня, а своего бывшего начальника отдела. Это он так высоко оценил твои способности — не я, — сухо заметил Гил. — Я еще не имел возможности сделать выводы относительно качества твоей работы, но я готов подходить к этому вопросу непредубежденно. Может быть, и тебе стоит поступать так же при сотрудничестве со мной?..