Через несколько секунд он вошел в ее кабинет. Не говоря ни слова, он направился к двери, ведущей в комнату секретаря, и защелкнул замок.
Оливия смотрела на него удивленно.
— Что ты делаешь?
— Я хочу поговорить с тобой.
— Это можно сделать, не запирая двери на замок. Что подумает Сьюзан, когда придет? — крикнула Оливия возмущенно.
— Гроша ломаного не дам за то, что подумает Сьюзан или кто угодно еще, — прорычал Гил сдавленным голосом. — Я хочу поговорить с тобой и не желаю, чтобы меня прерывали.
Лицо Гила было искажено такой злобой, что слова протеста замерли у Оливии на устах. Она ошеломленно смотрела на него, не в силах проронить ни слова.
— Насчет вчерашнего… — начал он.
— К происшедшему вчера добавить больше нечего.
— Ну, а я думаю, есть!
Оливия поднялась, резко отодвинув кресло.
— А я совершенно не желаю говорить на эту тему. — Без лишних слов она направилась к запертой двери, желая открыть ее.
— О нет. Ничего не выйдет! — схватил ее за руку Гил.
— Пусти меня!
— Сначала выслушай, что я хочу тебе сказать, — коротко бросил он, продолжая держать ее за руку словно клещами, несмотря на ее сопротивление. — Вчера вечером я… я среагировал чересчур бурно.
Все обиды и гнев, которые Оливия испытала вчера, вновь всплыли на поверхность. Она чувствовала, что не должна молчать.
— Да уж, ты отреагировал слишком бурно. По сути, ты обозвал меня лживой шлюхой.
Брови Гила сошлись вместе.
— Когда я увидел тебя с тем человеком, я подумал…
— Знаю, что ты подумал. Ты заблуждался. Он — не мой любовник. Он для меня вообще никто, — сверкнула глазами Оливия.
Гил впился в нее взглядом, как бы стараясь понять, что творится в ее душе.
— Теперь я это знаю. Ты мне говорила правду, но я тебе не верил.
— Не понимаю, почему?
Ведь именно решительный отказ Гила поверить Оливии задел ее больнее всего.
Он нетерпеливо пожал плечами.
— Потому что я был зол и, следовательно, был не в состоянии прислушиваться к голосу разума.
— Это не снимает с тебя вины! — гневно крикнула Оливия, вырываясь из его рук.
— Проклятье! Ты можешь постоять минуту спокойно и выслушать меня?
— Не могу!
— Ну, пожалуйста!
Гил крепко сжал ее в объятиях, стал целовать в губы, в щеки, в шею и вдруг хрипло прошептал:
— Выходи за меня замуж, Оливия.
Приказание — а это прозвучало отнюдь не как просьба — было таким внезапным, неожиданным, что Оливия лишь молча смотрела на Гила, потрясенная и ошеломленная.
— Что… что ты сказал? — произнесла она наконец, запинаясь.
— Я прошу тебя выйти за меня замуж.
— Но… но почему?
Гил смотрел на нее сверху вниз. Его зрачки были словно два бездонных черных озера, в которые она не знала, броситься или нет.