Воронцов бежал, перепрыгивая через тела убитых и раненых, через обрывки одежды и мерзлые глыбы вырванной наружу земли. Откуда-то справа, из дымящейся глубокой воронки, вынырнул старший сержант Численко, что-то крикнул, но не Воронцову, а кому-то еще, и побежал рядом.
– Ротный, справа! – снова услышал Воронцов его голос и следом длинную автоматную очередь.
Там, параллельным маршрутом, продвигалась небольшая группа немецких пехотинцев. Воронцов увидел, как упали двое из них, срезанные очередью старшего сержанта. Уходить левее было уже поздно. Попытайся они уклониться в сторону, немцы тут же опомняться и откроют огонь, и тогда мелкий березняк прорывающихся не спасет. И Воронцов повернул прямо на них.
Немцев было не больше шести-семи человек. Двое из них тут же остановились, развернулись и выставили вперед винтовки, решив встретить их на штыки. Воронцов вскинул «парабеллум» и сделал по два выстрела из каждого. Один немец, уронив в снег карабин, начал заваливаться вправо. Второй сделал несколько шагов вперед, навстречу Воронцову, но его тут же сбоку прикладом в висок, сбил Численко. Воронцов выстрелил в мелькающие впереди спины. Они были совсем рядом, шагах в десяти-двенадцати. Он стрелял сразу из двух пистолетов, как учил его когда-то Владимир Максимович. Немцы, видя, что прорывающихся слишком много и им их не остановить, распались по березняку. Двое упали. Их тут же добили прикладами и ножами. Пулеметчик Темников частыми одиночными выстрелами проводил скрывшихся в березняке правее, где дымились воронки, оставленные реактивными снарядами.
Воронцов оглянулся. Никого вроде не потеряли. Даже не ранен никто. Выберемся, выберемся, заколотилась у него под горлом надежда. Он сунул «ТТ» в кобуру и застегнул ее.
– Туда! – указал он «парабеллумом» по просеке, заросшей кустарником. Видимо, это была лощина, которая там, впереди, возможно, переходила в овраг.
Они пробежали с километр и провалились в снег в неглубоком овражке, укрытом елями.
– Пять минут отдыха, – распорядился он и окинул взглядом всех, кто добежал до этого оврага: пулеметчик Темников, сержант Радченко, Иван Численко, Зиянбаев, Дикуленок, которого он считал погибшим.
Вот и вся рота, скрипнул он зубами и отвернулся.
– Мансур, – окликнул он бронебойщика. – Где лейтенант Одинцов?
– Не знаю, командир. Накрыло нас. Вначале танки. Потом «катюши». Откуда, командир, у них наши «катюши»? Скажи, откуда?
Воронцов встал на колени, вытащил из «парабеллума» полупустую обойму и дозарядил ее.
– Проверить оружие, – сказал он и встал.
Прошли еще километра два. Сержант Радченко, шедший впереди шагах в двадцати, махнул им автоматом и сел на корточки. Они попадали в снег, заняв круговую оборону. Через минуту Радченко вернулся.