— Нет, Лазар.
— Да, Ортанс. Даже если ты еще не поняла…
— Нет. Это ты не понял, о чем я. Я не смогу быть с ним по другой причине. Из-за розы в его сердце. Я видела… В его сердце — стебель розы, который тянется куда-то… К кому-то, кого он истинно любит. У него уже есть его истинная любовь. И то, что он стал моей истинной любовью, ничего не изменит для него. Он любит и всегда будет любить кого-то другого. Их связь слишком сильна. А я…
Продолжать она не смогла. Расплакалась.
Лазар положил ладонь на ее склоненную голову.
— Не уберег я тебя, девочка. Моя вина.
— Нет никакой вины. Я счастлива. Все равно счастлива. И мы уберегли приют. И мы уберегли того малютку. Яблоневый Приют по-прежнему принимает в своих стенах — всех. И защищает — всех. Любой ценой. Для этого мы здесь. А Красных Колпаков мы изгнали.
— Не мы. Он изгнал. Филипп де Лоррен. Никогда не видел я, чтобы вампир так бился… Как… Как сидхэ.
— А ты видел, как бьются сидхэ? — Ортанс так удивилась, что перестала плакать.
Но Лазар ей не ответил. Неопределенно пожал плечами.
— Он победил. Он и ты. Твоя кровь в его теле. Может быть, это и стоило твоей жертвы. Но мне больно думать, что ты будешь вечно несчастлива. Ты создана, чтобы любить и быть любимой. Ты такая прекрасная. Ты такая нежная! — с неожиданным пылом выкрикнул Лазар.
— Ты все же сердишься? — испугалась Ортанс.
— Нет. Не на тебя. И даже не на него. Вы оба поступили так, как считали нужным — в тот момент… Это судьба, наверное. Но мне сейчас очень больно, Ортанс.
— Не переживай из-за меня, Лазар! Правда, я… Я счастлива! Я познала такое, такое!!! Это было абсолютное счастье, это было — словно стать солнцем, и всеми цветами под солнцем, и морем, и скалой, и… Почему ты так смотришь?
— Мне тебя жаль, — прошептал Лазар побелевшими губами. — Идем, Ортанс. Нам надо отдохнуть. Всем нам. Мы можем наконец выспаться… Ничто не угрожает нам больше.
— Я… Мне надо вымыться. Я вся в крови. Тут и моя кровь, и этого Колпака, когда Лоррен вернулся, он…
— Да. Тебе надо вымыться, — жестко сказал Лазар и вышел из кладовки.
9.
Лоррен провел в приюте еще две ночи. Лазар отозвал приглашение, объяснив это тем, что попробовавший крови фэйри вампир опасен для воспитанников. Поэтому Ортанс вечерами выходила в сад и садилась возле того места, где накануне Лоррен погрузился в землю, чтобы скрыться от солнца. Когда солнце садилось, земля раскрывалась, и вампир поднимался…
Перед тем, как лечь, он заворачивался в плащ, так что на волосах и на одежде его земли не было, но все же пахло от него теперь землей, и еле слышен был аромат флердоранжа, птигрейна и нероли. Но Ортанс было все равно. Она встречала его пробуждение с улыбкой и открывала ему объятия.