Вот если бы убедить Совет пообщаться с фэйри… Те подтвердят опасность, и, может быть, даже помогут… Впрочем, эту задачу Совет однозначно свалит на Филиппа. Все знают, что у фэйри перед ним должок. Они обязаны ему помочь. Они обещали.
Уже смирившись с неизбежным, Филипп включил ноутбук и последующие часа полтора сочинял официальное послание в Совет, где изложил всю имеющуюся у него информацию и просил принять меры. Письмо он отправил в канцелярию и проследил за тем, чтобы оттуда пришел ответ с пометкой «получено» и входящим номером какого-то астрономического масштаба. Они там что, ведут нумерацию от сотворения мира?
Пусть даже на Совет надежды нет, поставить их в известность все равно необходимо.
Потом Филипп снова углубился в записи Ортанс, но ему помешали.
Из катакомб вернулись посланные им на разведку стражи.
Филипп уже знал, что ничего хорошего от них не услышит, так и произошло. Парни совершили невозможное, им почти удалось добраться до открытых врат, но подойти вплотную они все же не смогли, вокруг было слишком много чудовищных тварей.
Описания их соответствовали данным Ортанс.
Они сливаются с темнотой и даже нам не всегда возможно их вовремя заметить… Они огромны… Нет, просто они могут менять форму… У них зубы и когти… И кажется вовсе нет глаз, но они нас чуют… Они покрыты каким-то мехом… Нет, у них голая серая кожа, обвисшая и сморщенная, как у гулей… Нет, на самом деле, они просто сотканы из тьмы… Когда они поблизости, возникает почти неконтролируемое чувство ужаса и паники… Они стремительны и сильны, они абсолютно неуязвимы, и мы потеряли двоих наших, и всех проводников-крыс. Что же это такое, монсеньор?
— Это фэйри, мальчики. И я очень надеюсь, что сражаться с ними тоже будут фэйри.
Ночь, наконец, подходила к исходу, и Филипп как никогда раньше мечтал о том, чтобы отправиться уже в бункер и хотя бы ненадолго умереть.
Когда вдруг отворилась входная дверь, он мысленно разразился проклятиями, уже не сомневаясь, что к нему заявился кто-то еще, чтобы рассказать очередную гадость. Хватит! Сколько можно?!
Но, на сей раз, мироздание смилостивилось над ним. Это оказались всего лишь Катрин и Кристиан, два пьяных в хлам, растрепанных и радостно возбужденных человечка. Они едва держались на ногах и болтали какие-то глупости. И, глядя на своего мальчишку, Филипп вдруг почувствовал, как его отпускает напряжение этой дьявольской ночи. Хотелось обнять его, хотелось прижать его к себе, зарыться лицом в его волосы и забыть хотя бы на короткое время о том, что сегодня пришлось увидеть и услышать.