Тем более, над перенесенным из будущего куском дороги работают эксперты КГБ. Екатерине пришлось написать объяснительную как можно ближе к правде – «ехала, вдруг какой-то удар, испугалась и убежала». Заодно это хорошо мотивировало присутствие брата на месте происшествия и его краткосрочный отпуск. Добычей комитета стал пустой пакет «Метро», а так же целая куча окурков и кусочков целлофана. Ну и телега, запряженная в кучу костей, ночью над остатками коняги знатно попировали волки или собаки. Полагаю, Музыкин сможет расследовать это как минимум несколько месяцев без особых результатов, а то и вообще похоронить в засекреченных отчетах при помощи Семичастного.
Так что спокойно смотрим фильмы, слушаем музыку. Меня это увлекает не сильно, поэтому читаю «Комсомолку» и глажу трехцветную кошку-мурку, которая, как оказалось, тоже проживает на данной территории. В рассказах о будущем мы старательно обходим современные темы и политику, но про технику, быт, а главное, моду 2010 меня вывернули наизнанку добросовестно. На «ура» шли и рассказы о зарубежных странах, в которых мне удалось побывать, и свежие анекдоты.
К описанию моего «компьютерного» настоящего Анатолий с Катей отнеслись весьма прохладно. Вернее, не так – с интересом все в порядке, не хватало внутреннего, на уровне инстинктов, понимания мира, в котором можно в любой момент позвонить, написать письмо на другой край мира, сделать и отправить видеозапись или фотографию. Рисовалась красивая картинка, но увы, мысленно «потрогать» ее они не могли при всем желании.
Другое дело автомобиль. От общения с RAVчиком Анатолий «млел». Он даже не поленился принести с колодца несколько лишних ведер воды, и аккуратно вымыл машину. Под моим руководством лейтенант научился заводить RAVчик, и даже чуть-чуть ездить по крытому двору вперед-назад. Благо после «Трумена» ЗИЛ-157, на котором он учился водить, все манипуляции с рулем, акселератором и коробкой-автоматом казались детской забавой.
Одно плохо, Екатерина в присутствии брата стала совсем строгой и недоступной. На шутки-подначки не отвечала, отвечала сердитым взглядом и надувала губки. Закрылась в скорлупу как на комсомольском собрании.
Попытался составить прогрессорский план, разрисовал несколько листочков. Анатолий все отправил в печь… В общем, рисовать и писать можно, но… после уничтожать без остатка. На мой взгляд не слишком логично на фоне артефактов, но приказ Петра Степановича выполнялся буквально и без рассуждений. Он, кстати, и все записанные магнитофонные ленты отправил в огонь после моих рассказов.