Когда мы беседовали, вошел Рожков. Он принес большой диск, завернутый в газету.
— Вот смотри, — обратился он к Краевскому, — что вытащил Анисимов со дна речки, недалеко от того места, где он почти нагнал Ничипоренко.
— Что такое?
— Самая обыкновенная сетка для ловли раков, какая здесь имеется у каждого рыбака.
— И она принадлежит Ничипоренко?
— Да. Он признает ее своей и заявил, что оставил ее в воде, когда ловил раков, испугавшись появления Анисимова. Соседи-свидетели тоже подтверждают, что это его сетка.
— Что же это значит?
— Это значит, что наш молодчик очень хитер. Кроме радиопеленгаторного приемника, он захватил с собой и эту настоящую сетку. На всякий случай. А когда увидел, что его преследуют, то бросил ее в воду в том месте, где легко можно найти, а приемник спрятал куда-нибудь подальше.
— Ловко! Что же ты теперь собираешься предпринять?
— То, что обязал сделать. Отдам сетку собственнику, а самого его отпущу на все четыре стороны.
Я не верил своим ушам. «Как! — думал я. — Отпустить на свободу иностранного агента, заведомого врага, чтобы он мог уничтожить все следы своей деятельности и оповестить сообщников! Как это возможно?»
— Простите, Андрей Матвеевич, —сказал я, — но ведь он ловкий мошенник и опасный шпион, вы же сами сказали это. Как же можно его отпустить? Он скроется, заметет все следы, оповестит своих сообщников.
— Что же делать. Сережа, — ответил майор улыбнувшись. — Мы не можем предъявить ему никакого обвинения.
— Но радиомаяк! Сам он ведь не мог перелететь па другое место? Его кто-то перенес. Никого другого, кроме этого рыбака, не видели.
— Рыбак сам по себе, а маяк сам по себе. Его могло перенести другое лицо, не замеченное нами. А может быть, он вовсе и не двигался, а просто наши измерения были ошибочными. Вы не допускаете этого?
— Нет, это немыслимо! И потом: этот Ничипоренко — человек крайне подозрительный.
— Почему? Он сорок лет работает здесь речным сторожем. Все его кругом знают. Во время войны был эвакуирован на Каму. Обыск ничего положительного не дал. Наконец, одних наших подозрений мало — нужны доказательства.
Говоря это, майор улыбнулся. Я не знал, как понимать его слова — в шутку или серьезно, и оставался в недоумении.
— Что же, значит, надо бросить все дело? —спросил я.
— Никто этого не говорит, — сказал Краевский и тоже улыбнулся. — Вот что, Сережа, — добавил ом,—давайте займемся чаем, да обновите на столе закуску. Андрей Матвеевич, наверное, голоден.
— Что верно, то верно, — сказал Рожков. — Но сначала я хочу показать тебе одну интересную вещь... Только что получил расшифровку. Доставили самолетом из Киева.