Водитель побледнел, крутнул баранку в сторону, пытаясь объехать нежданное препятствие.
— Это они! Те, кого ищут! — повернулся водитель к Шакалу и попросил, клацая зубами:
— Башку пригни! Прострелят!
В ту же секунду пахан услышал выстрел и громкий хлопок простреленной камеры. Машину занесло на обочину.
— Конец! — выдохнул таксист. Лицо его посинело. Руки вцепились в руль. Трое парней неспешно, вразвалку подходили к машине.
— Что делать? — уронил голову водитель. Шакал кивнул фартовым. Все вместе они вышли из такси.
Пахан оглядел рэкетиров. Усмехнулся губами. Сказал коротко:
— Не дергайтесь! Хиляй в сторону, потрехаем! — и подойдя вплотную, сказал:
— Всех подряд трясете, фраера? Иль с выбором?
— А ты, что за хмырь? — попытался взять Шакала за шиворот громадный, волосатый парень.
К нему Глыба наклонился, шепнул на ухо несколько заветных слов. Все трое отпрянули. Стали извиняться.
— Колесо оживить надо! — напомнил Боцман.
— На этот случай запаску имеем, — выкатили из кустов запасное колесо. Заменив простреленное, тут же отошли от машины, освободив проезжую часть. А когда не веривший в свое счастье таксист завел машину и вырулил на трассу, парни даже не оглянулись на уходящее такси.
— Как вам удалось их остановить? — приходил в себя водитель.
— Все просто. Я никому не грожу скрутить шею, как вы. Даже о рации забыли. Просто сказал, где работаю и какие у них будут неприятности. Как видите, подействовало, — ответил Шакал.
Пристыженный водитель умолк надолго. До самого Симферополя.
Лишь въехав в город спросил:
— А вы почему о них не сообщили по рации? Своим! Чекисты их живо скрутили б.
— Эта работа милиции. Она не входит в нашу компетенцию. У каждого свои права и обязанности! Да и с чего вы взяли, что мы чекисты? — усмехался Шакал. И до самого аэропорта хранил молчание.
Водитель наотрез отказался взять деньги за дорогу, сказав, что обязан жизнью нынешним пассажирам.
Капка не испугалась встречи на дороге. Она не хотела одного, чтобы кто-то из троих болванов пустил «маслину» в затылок фартовым, когда водитель пытался смыться от стопорил.
Она грустила всю дорогу, что море для нее стало коротким, чудесным сном. И вряд ли ей удастся скоро увидеть его вновь.
Задрыга спокойно вошла в самолет, словно много раз летала на таком же. Она смотрела в иллюминатор, не поворачивая головы к Шакалу. Девчонка тогда впервые пожалела, что не живет как все обычной жизнью и простыми бесхитростными заботами. Она поняла, что при мешках денег можно быть несчастной.
Иначе отчего скатились по щекам скупые слезинки? А может, это море брызнуло на них с волос последние не высохшие капли?..