Капитан, не обращая внимания на звуки битвы, вперил в жрицу пронзительный взгляд.
— Кто он такой? — спросил он.
— Тот, кто должен умереть на Стене на глазах у всех горожан.
С этими словами она отодвинулась от окна, позволив Джейву опустить ставень. Темнота, воцарившаяся в карете, подействовала на Ян Рей угнетающе. Закрыв глаза, она принялась молиться духу Ханхарана. Но молилась она вовсе не за себя. Она просила Ханхарана сделать все, чтобы Дэл Бэмор был благополучно распят.
— Печально, когда человек умирает вот так, насквозь провонявший собственной мочой и дерьмом, — заметила Ян Рей.
Она достала из рукава маленький изогнутый кинжал и приблизилась к висевшему вниз головой арестанту.
— Не надо меня жалеть, — откликнулся Дэл Бэмор.
Голос его изменился до неузнаваемости. Четыре дня назад, когда злоумышленник стоял перед Советом, в голосе этом слышалась насмешка, а каждое слово он произносил с вызовом. Сейчас он признал свое поражение. Но Ян Рей не могла позволить этому человеку одурачить себя.
Несколькими ударами кинжала она перерезала веревки и быстро отступила в сторону. Арестант упал прямо в таз с кровью и испражнениями и перевернул его, так что отвратительная смесь разлилась по каменному полу. Ян Рей сморщила нос от отвращения.
— Видел бы ты себя сейчас, — усмехнулась она. — Хорош великий Ниспровергатель, разрушитель устоев и язычник.
— Я не язычник, — возразил Дэл Бэмор.
Хотя руки его по-прежнему были связаны, ему удалось сесть. Она видела, что каждое движение причиняет ему боль. Интересно, как долго Тривнер заставлял его висеть вниз головой, подумала она. Лицо арестанта, покрытое грязными пятнами, было багрово. Тело покрывала сплошная корка запекшейся крови, многочисленные раны кровоточили. Собственная нагота, судя по всему, нимало его не смущала в отличие от Ян Рей, старательно отводившей взгляд от истерзанного обнаженного тела. Краешком глаза она заметила, что Бэмор пытается устроить поудобнее негнущуюся ногу.
— Я прикажу Тривнеру отрезать тебе ногу, — пообещала она. — Он уже проделывал подобные операции.
Бэмор хихикнул и, с усилием подтянув к груди колени, опустил на них подбородок. С губ его сорвался стон, но взгляд, устремленный в сумрак за спиной жрицы, был спокоен и задумчив.
— Предайся Ханхарану, — посоветовала она. — Только он способен сделать твою смерть менее мучительной.
— Насчет Ханхарана мы вряд ли придем к согласию, — сказал арестант, сплюнул кровь и на несколько мгновений закрыл глаза.
Грудь его тяжело вздымалась.
В нем едва теплится жизнь, подумала она. Все-таки мы сумели его сломить…