Жители ушли, тихо переговариваясь между собой.
Грейвз вышел на улицу. Солдаты уже достигли подножия холма и теперь замерли, осматривая мрачное приземистое сооружение.
— Ну давайте же, — прошептал Грейвз, — Там тихо и спокойно. Давайте же, чтоб вас.
Когда воины стали подниматься, он облегченно выдохнул.
Никто никого туда не зазывал, так что некого было и винить, да и не за что. Не существовало никакого правила или распоряжения. Никакого королевского эдикта или закона природы. Просто одна из тех идей, которые люди высказывают как можно чаще, чтобы сделать их более реальными и правдивыми, чем они есть на самом деле. По правде говоря, у людей ни на что нет прав. Ни на что. Ни на воздух для дыхания, ни на еду, ни на выпивку. Ни на женщину, ни на теплое тело, лежащее рядом с тобой в ночи. Ни на землю, даже на место, где бы человек мог стоять. Но ведь гораздо проще говорить, что человек имеет право на жизнь и на честную тяжелую работу вроде выкапывания могил или обтесывания плит. И все именно потому, что так оно и должно быть.
Из трактира, покачиваясь, вышел мальчишка, пьяный и опустошенный после встречи с женщиной.
Грейвз подхватил Сопляка и отвел в одинокую лачугу рядом со своим домом. Печально быть брошенным собственными родителями, проходившими через Триумф, и выживать в одиночку. Это было три года назад, и Грейвз знал, что мальчишка прибился к нему, чтобы легче было взрослеть. И это было правильно. Ожидаемо. Мальчишка не готов к тому, что последует утром, но Грейвз отберет для него пару вещей. Это самое меньшее, чем он может ему помочь.
На вершину вела вымощенная булыжниками дорога, змеей обвивавшая холм. Должно быть, нелегко было затаскивать по такой тропе камни для постройки твердыни и припасы. Тропа заросла травой и была засыпана обломками камней, но в целом оставалась относительно чистой.
Сержант Флапп нервно ерзал в седле, когда лошадь преодолевала крутой подъем. Проклятая шлюха, у нее, оказывается, остались зубы, и то кольцо было слишком маленьким. Его змею словно придушили. Пока всадники поднимались, Флапп заметил, что петли из всех дверных косяков вырваны и унесены, остались только покрытые ржавчиной дыры.
— Они утащили отсюда все, что смогли, — сказал он. — Сомневаюсь, что мы отыщем здесь хоть одну дверь, кольцо или петлю. И ночью они наверняка прокрадутся и попытаются нас обчистить.
— Сомневаюсь, что в этой деревне так много самоубийц, — заметила Визер.
— Может быть. Хотя эта Стройняшка чертовски жадная шлюха, — выругался Флапп.
Они одолели последний круг и увидели ворота. Как и ожидалось, крепостная решетка исчезла вместе со всеми дверями. Черными провалами зияли проемы. Флапп следом за Скинт вошел под мрачные своды. Все желоба и выбоины были заполнены гнездами ласточек, и всадники слышали, как птицы взволнованно сновали в воздухе, потревоженные чужаками.