— Надо к башне! — выкрикнул Тьюк. — Идем!
Повсюду, где шел бой, падали убитые. Мертвые все выглядели обычными наемниками. А ему хватало дела — перебрасывать иллюзию с одной шайки на другую, чтобы перевес все время оказывался на стороне Озрика.
Но он не мог до бесконечности делить группки дерущихся, когда Тьюк волок его за собой и покрикивал, чтобы он двигался. На то и другое его не хватало. Невозможно бежать с Тьюком зажигать сигнал — и мешать собравшимся во дворе наемникам оттеснить людей Озрика и броситься за ними. Ему никогда еще не приходилось так поспешно, так быстро перебрасывать иллюзии, и Виллем потел, задыхался, а Тьюк выдернул его из этого и заорал:
— Проклятие, огонь! Они уходят за ворота — сейчас примутся громить город!
Тогда он подумал: «Я хочу, чтобы огонь горел. Там, наверху, горит огонь».
И Тьюк вдруг выпустил его. Тьюк смотрел вверх, а там горел огонь — большой огонь, видный всем. Он впервые наводил такую мощную иллюзию, и они с Тьюком стояли, каждый сам по себе, а огонь на башне с ревом рвался вверх и выбрасывал в небо черный дым.
Увидят ли его люди Озрика, гадал Виллем. Дотянет ли так далеко?
Меч зазвенел о меч, глухо ударил в плоть. Умирающий упал к ногам Виллема. Тьюк обхватил его рукой и подтолкнул: «Беги, беги!» — а сам обернулся и свалил еще одного.
Будь на его месте учитель… или хотя бы Алмор, у него был бы шанс. Но он не знал, где факел. Он не знал, что делать. Он добежал до ступеней и полез вверх, торопясь как мог, а Тьюк держался за спиной, но атакующие все старались их достать, и Тьюк останавливался, чтобы сбросить их с лестницы.
Через парапет Виллем перевалился на четвереньках. На площадке были сложены дрова, стояли кувшины с маслом. Но огонь не горел, и еще здесь был наемник, тот самый, кому приказали сложить костер. Виллем обнажил меч, и в голове у него сразу стало пусто. Огня нет. Факела нет. Зажечь нечем.
Он хотел огня. Иначе все в городе погибнут. А король Озрик останется за стенами, а наемники захватят город, и учитель, и Алмор, и Джеззи…
Он увернулся от удара меча. Наемник видел угрозу в Тьюке — на Тьюка он и бросился, оттолкнув мальчишку.
А он остался у пирамиды дров в каменном круге. И рядом масло в кувшинах.
И они не повинуются иллюзии, волшебству. Жара нет.
Он услышал, как у него за спиной встретились мечи. Ударили, как кузнечные молоты.
Разлетелись искры. Маленькие искорки.
«Будь!» — подумал он.
И огонь пришел.
Огонь охватил поленья. Он полыхнул, он взорвал кувшины, и они разбросали огонь по стенам, и огромное пламя взревело, как живое. От него било жаром. Он его не надумал. Оно настоящее.