Все безрезультатно.
Отвешиваются оплеухи.
Софи сходит вниз по лестнице и садится на улице в такси, как будто ничем особенным целый день и не занималась.
Анна Витковски вдруг нечленораздельно вскрикивает, и ее отпускают домой. Хотя занятия еще не закончились.
Учителя проводят беседы, как бы проявляя понимание. Тот, о ком идет речь, пускай сам себя назовет, ничего ему не будет, мы просто хотим знать, кто это был. Когда до них доходит, что уговоры напрасны, они начинают орать на учеников.
Райнер Витковски пишет удивительно смиренное сочинение о «Постороннем» Камю; мысли его при этом необузданны и свободны, как и полагается мыслям.
Родители затрещинами выбивают из дочерних голов просьбы купить им туфли на «гвоздиках», которые девочкам нравятся больше, чем плоские «лодочки», уничтоженные взрывом, в них разве что по Венскому лесу можно было гулять.
На Софи надето платье для дневных визитов от Адльмюллера, и солнце сияет в ее волосах. Впрочем, солнцу не выдержать конкуренции с таким роскошным платьем и его цветовой гаммой.
Анна Витковски теряет рассудок. Этого никто не замечает, потому что тот кошмарный и бессмысленный поступок также был сплошой дуростью. И реакция на него — тоже сплошное сумасшествие.
Кто платит за машину, тот и пользуется исключительным правом кататься в ней. Платит господин Витковски, и потому Райнер его катает. Очень редко Райнеру позволяют ездить одному. Куда бы путь ни лежал, инвалид всегда восседает рядом с водителем, направляя и наставляя его.
И в отпуск верное хозяину транспортное средство тронется в путь в сторону Вальдфиртеля, больше-то инвалиду и податься некуда, а кислород ему необходим, как и всякому другому.
Нынче господин и госпожа Витковски говорят, что хотят поехать в город поглядеть на витрины магазинов, которые являются окном в мир. Окна в мир стоят нараспашку по всей Кертнерштрассе, улице роскошных магазинов, куда люди с окраин попадают, ну, самое большее, раза два в год. И тут же, распластавшись, боясь быть раздавленными, прижимаются к стене от напора толпы, которая устремляется в знаменитые кофейни и кафе-кондитерские. Витковски сегодня оказались здесь по той причине, что на взыскательный вкус господина Витковски сколько-нибудь сносным может быть лишь самое наилучшее, он говорит жене, что денег не пожалеет, что поделать, у качества есть своя цена, и если тут поскупишься, то в конечном счете обойдется еще дороже.
— Смотри-ка, холодильник, а вон стиральная машина, мы все на свете смогли бы в них охлаждать и стирать.
Но больше здесь представлены модные магазины. Этому городу, который лишь недавно окончательно избавился от своих оккупантов и теперь снова принадлежит самому себе, равно как и своим обитателям, новые времена несут новое изобилие, и даже любой рабочий может себе многое позволить. Если рабочий может позволить себе слишком мало, он поднимает бунт. В последний раз опасность беспорядков грозила в 1950 г.: коммунисты воспользовались временными трудностями в снабжении продовольствием и подстрекали доверчивых граждан бунтовать против их личной, собственной страны.