— Прекрати, я делаю то, что могу, и ты делала бы тоже самое. Но, извини, мне уже нужно бежать.. В общем, конверт для тебя будет на рецепции, а вечером, если будут силы, все же позвони мне. скажи хоть два слова…
— Обязательно. Не прощаюсь Пока.
Дай Бог всяческого здоровья тому человеку, которому вдруг срочно потребовалась Муся, иначе этот бесконечный поток извинений, признаний и объяснений довел бы меня до истерики, и я, не выдержав собственной черной неблагодарности, в припадке раскаяния рассказала верной Мусе все!
Теперь же, видимо, мне уже никогда не придется этого сделать.
Время вдруг напоминает о себе, и я отчетливо различаю громкое тиканье часов., практически неразличимое обычно в череде привычных домашних звуков Это не спроста: стрелки уже перевалили за три часа пополудни, и если я, действительно, хочу успеть на кладбище до темноты, то нужно спешить.
Егор так и не объявился, но возможно, он сделает это позже.
Если же — нет, то, значит, настал мой черед первой явиться на наше новое свидание.
Эта мысль приходит мне в голову легко и просто. Я не удивляюсь ей, и не боюсь ее.
Напротив, взбодренная именно ею, я, наконец, покидаю постель, и начинаю торопливо приводить себя в порядок.
Если бы кладбищенские ворота могли выражать эмоции, мое появление встречено было бы, по меньшей мере, удивлением.
Время, когда я переступала их порог, мало подходило для посещения кладбища.
День клонился к вечеру, и торопливые зимние сумерки ужи клубились под сенью старинных аллей.
Многочисленные днем цветочницы уже покинули свои прилавки. И только пара грязноватых бомжей, из числа постоянных кладбищенских обитателей, все еще пыталась продать подозрительно растрепанный букет ярких цветов. Похоже было, что цветы только что собраны со свежей могилы, и потому оба продавца, чувствовали себе не очень-то уверенно, предлагая свой товар редким посетителям.
Собственно, посетители кладбища, в тот момент, когда я приблизилась к его воротам, все, как один, двигались в обратном направлении, спеша покинуть скорбную обитель.
И только я одна шагала им навстречу.
Но мне одинокие бомжи не стали предлагать свой странный букет, хотя очевидно, что рассчитывать на других покупателей им уже не приходилось.
Темнело быстро.
И так же быстро, словно пытаясь обогнать настигающий меня мрак, двигалась я уже знакомой дорогой.
Я успела.
И высокий холмик могилы Егора, открылся мне меж деревьями еще до наступления темноты.
Он был, по-прежнему, завален все еще свежими, сочно зелеными венками.
Поверх них пламенели в сумеречном тумане, букеты цветов, принесенные сегодня.