Но, глядя на измученное лицо Дэнниса в тусклом свете фонаря, Кейт поняла, что он меньше всего думал о возможных неприятностях, а его нынешняя бравада — всего лишь способ защитить себя.
— Вам не стоило этого делать, — мягко заметила она. — Вас могли узнать.
— И пусть, — вырвалось у Дэнниса. — Я больше так не могу, Кейт…
Это признание потрясло ее гораздо больше, чем она могла себе представить. Этот сильный и властный мужчина склонялся к ее ногам, хотя знал, что она — последняя женщина на земле, на которую ему следует обращать внимание. И в отчаянной попытке спасти себя, его, Альфреда от того, что угрожало разрушить их жизни, Кейт воскликнула:
— Вы не должны так говорить! Это невозможно!
— Невозможно, — уныло согласился Дэннис.
Он сделает все, что я скажу, промелькнула у нее в голове мысль. Если я запрещу ему искать со мной встречи, он подчинится. Он не будет настаивать, потому что он знает лучше меня, чем это чревато.
Кейт вздохнула поглубже, готовясь к суровой отповеди. Сейчас она скажет ему, что их встречи — безумие и что они обязаны думать о других людях. Может разразиться ужасный скандал, в котором окажутся замешаны очень многие. Они не имеют права…
Но тогда ты больше никогда не увидишь его! — воскликнул кто-то в ее сердце. И тебе останется только мечтать о нем в темноте своей спальни, слушая, как рядом посапывает Альфред. Мечтать год, два, десять, двадцать, пока воспоминание о Дэннисе не превратится в призрак и окончательно утратит связь с реальностью. Да и будет ли о чем вспоминать? О единственном танце у Дороти Брукфилд, когда ее кожа плавилась под его ладонями, или о том разговоре на балконе, когда ей было достаточно протянуть руку, чтобы дотронуться до него? Негусто. Серая безрадостная жизнь ожидает ее, если она откажется от Дэнниса. Неужели долг сильнее, чем желание быть счастливой?
Уважение к Альфреду, благодарность, страх перед общественным мнением, правила приличия, ее положение замужней женщины — все это казалось такими пустяками по сравнению с возможностью касаться Дэнниса, ощущать его близость, слышать его голос. Условности, которыми была опутана Кейт, были сильны, пока его не было рядом. Но в его присутствии они теряли свое значение…
И впервые в жизни сердце Кейт взяло верх над рассудком.
— Господи, почему же все так сложно, — вздохнула она.
Кейт была растеряна и измучена. Бороться с собой так тяжело и неприятно, а соблазн слишком велик… Она проиграла битву и была рада капитулировать.
Дэннис обнял ее. Кейт сама не поняла, как это получилось. Просто в одну секунду он стоял напротив нее, а уже в другую — прижимал ее к своей груди. Биение его сердца эхом отдавалось в ее ушах. Кейт не анализировала, что бы подумал Альфред, если бы увидел ее сейчас. По всем общепринятым нормам она поступала неправильно. Но что ей было до общепринятых норм, если впервые в жизни ее тело таяло как воск от прикосновения мужчины?