Механик-водитель толкнул меня в бок:
— Ты стрелял?
— Я.
— Видели мы попадание в того гада, что нас подбил. Так ты что — танкист?
— Есть такое дело.
— А чего тогда в пехоте воюешь?
— Получилось так, меня никто не спрашивал. Мотор не поврежден?
— Сейчас попробуем.
Механик-водитель завел двигатель. Он заработал ровно, выпустив клуб вонючего солярочного дыма.
Я обратился к пулеметчику, сидевшему за пулеметом рядом с водителем:
— Иди сюда, заряжать будешь — не управиться мне одному.
Танкист перебрался в башню.
— Заряжай фугасным.
Сам толкнул ногой механика:
— Вперед.
Плохо, что у меня шлемофона нет, чтобы перекричать двигатель, надо иметь луженую глотку. Потому на всех танках командиры подавали сигналы механику-водителю ногами. Ткнул в левое плечо — он поворачивал налево, в правое плечо — направо. По обоим плечам — стой! Вот и этот механик меня понял.
Танк рванул вперед, обгоняя пехотные цепи.
Я посмотрел через щели в башне. Кроме нас вперед шли еще три танка, остальные дымно чадили на поле. В основном это были легкие БТ.
Танк раскачивался на неровностях, и без шлема я уже набил шишки на голове. В прицел я увидел, как немцы руками выкатывают из-за кустов противотанковую пушку.
Обеими ногами я надавил на плечи водителя. Клюнув носом, танк встал. Я лихорадочно крутил маховики наводки. Время шло на секунды. Кто окажется быстрее — я или немец?
Вот перекрестье прицела легло на щит пушки. Я тут же нажал на спуск. Грохот выстрела, звон вылетевшей гильзы… В башне сильно запахло порохом.
— Вперед!
Я приник к прицелу. Пушка лежала на боку, задрав вверх станину.
Мы, не останавливаясь, мчались вперед. Вот и немецкие окопы. Механик-водитель принялся утюжить гусеницами траншею и окопы. Не успели немцы всерьез окопаться — слишком рвались вперед.
По броне часто-часто застучали пули. Черт с ними, нам они — как слону дробина, лишь бы не снаряды.
— Красный флаг! — крикнул водитель.
Я сначала не понял, приник к смотровой щели. Над одним из наших Т-34 высунувший в башенный люк руку танкист размахивал небольшим, как игрушечным, красным флажком. Пока я соображал, что бы это значило, заряжающий в башне закричал:
— Отходить надо!
Это с какого перепугу мы должны отходить? После того как все так хорошо начало складываться? Пушки подбили, по окопам проехались — и отходить? Ни фига, надо развивать успех.
— Вперед! — заорал я.
Танк двинулся прямо по линии немецких окопов — перпендикулярно нашему наступлению.
Из-за кромки леса показались немецкие танки T-III и T-IV. Что-то многовато их — не меньше десятка. Видимо, увидевший их раньше меня комбриг и подавал сигнал к отходу.