сказала Катя, указывая на кресло в зале, а сама пошла на
кухню. - Позвольте, мне! - он отправился за ней, - Вместе будет
быстрее, - его смутил ее удивленный взгляд, - Но, если Вы
против, Катенька.... - Нет, буду рада, - она включила кофеварку и открыла
дверцу холодильника. Через двадцать минут они уже сидели за столом и ужинали. Катя с недоумением думала, зачем она пригласила его к себе, зачем? Казалось, Роберт прочел ее мысли и помрачнел. Он понимал, что не представляет никакого интереса для этой красивой умной женщины. Кто он? Вдовец, с маленьким сыном и неопределенным будущим, без профессии в этой стране, без знания языка, в то время как она... - Как Костя? - неожиданно спросила Катя, - Как его успехи
в школе? - Нормально, он старается, - машинально отозвался Роберт,
потом негромко добавил: - В прошлый раз так неловко
получилось.... Я не должен был говорить Вам о любви.... Я не
смею надеяться на взаимность. Между нами пропасть... - Роберт, прошу Вас! - тихо произнесла Катя, - Мое
положение... - То, что Вы ждете ребенка, меня совершенно не смущает,
он осмелел и нежно коснулся ладонью ее руки, - Я говорю о
другом: той социальной пропасти, что лежит между нами. Еще
неизвестно, смогу ли я здесь найти себя или стану
безработным. - Роберт, - она мило улыбнулась, - Вы совершенно не
знаете, о чем говорите. Здесь ни у кого нет никаких
гарантий, что он всегда будет при деле. Люди теряют работу,
потом снова находят, - она пожала плечами, - Вот и я скоро
asds дома сидеть. Мужчина тоже улыбнулся, потом осторожно сжал ее руку и посмотрел в глаза. - Я сделаю все, чтобы ты была со мной счастлива,
Катенька, - прошептал он. - Но, я не могу.... - Я знаю, ты равнодушна ко мне, но я буду любить за
двоих, - Роберт нежно провел пальцем по ее отполированному
ногтю, - Позволь мне позаботиться о тебе и твоем будущем
ребенке. У нас все получится, вот увидишь, - он говорил
негромко, но убедительно, - Я не тороплю тебя, ни на чем не
настаиваю. Только прошу, чтобы ты не отказывалась от встреч
со мной. Пообещай мне, Катенька! Она молчала мучительно долго. Никогда и никто не предлагал ей позаботиться о ней, не говорил так доверительно и мягко. В какой-то миг ей захотелось заплакать от жалости к себе самой. В словах Роберта не было даже оттенка страсти, только любовь и нежность. - Почему же ты молчишь, Катенька? - услышала она, - Я так
неприятен тебе? В его голосе звучала горечь поражения. Она подняла глаза и словно впервые увидела его. Как раньше она не замечала, что он довольно привлекательный мужчина, не лишенный шарма и обаяния? И, действительно, почему она не может попробовать еще раз? - Ты мне приятен, - она ослепительно улыбнулась, - Иначе,