— Ну все! Мне надоело! Забирайте его и уходите. Завтра утром я вас жду, и чтобы больше мы никогда не встречались, лягушек не ловили и в гости к вам не ходили. Ясно?
— Есть, сэр! — ответил Генри, принимая стойку морского офицера.
— Вы что, на флоте служили? — против воли поинтересовалась Элли, оглядывая характерные выпуклости на плечах и бицепсах, выступающие под тонкой спортивной курткой.
— Было такое.
— Заметно. Вас там как следует накачали.
— Что поделаешь: папа хотел сделать из меня морского офицера. А видите, что получилось? — Генри разочарованно развел руками, как будто говорил о какой-то неудаче. — Как говорится: что выросло — то выросло.
— Только не надо рассказывать мне о трудном детстве и тиране-отце! Знаем мы эти сказки!
— Не буду.
— Вы все придумали. Я вам не верю.
— Вот те раз. Я, можно сказать, открываю вам душу, а вы — «не верю»!
Элли зевнула. Может, он и великий продюсер. Может, даже и великий режиссер, но она не собирается делать из него кумира. И общаться будет запросто, как с любым из своих приятелей. Как с близнецами, например. И вспомнив про Майка, она решительно взялась за ручку двери.
— Ну вот что, дорогие мои. Мне пора спать. У меня режим. Завтра в восемь я хочу видеть Сида, потому что в половине девятого мы обычно отправляемся на прогулку.
— Кстати, режим вам идет на пользу. Здесь вы выглядите намного лучше, чем в Нью-Йорке. Вам, простите, сколько лет?
— Я жду вас в восемь. — Она выразительно надавила на ручку двери.
— Я могу доставить его хоть в семь.
— В восемь.
— Как скажете, мисс. Спокойной ночи. Пусть вам приснится мужчина вашей мечты.
Элли с размаху захлопнула за ним дверь, и в ответ услышала знакомый заразительный смех.
— Да какой он режиссер! — пробормотала она, залезая в душ. — Так, шут гороховый… неопределенного возраста…
Ночью ей снился Майк. Несколько часов они занимались любовью, а потом почему-то пришел Генри, надел ей на палец кольцо и предложил выйти за него замуж. После такого поворота событий Элли проснулась в холодном поту и резко села на постели. Часы показывали девять. Никакого Сида, разумеется, в номере не наблюдалось, и в дверь за все утро никто не постучал, иначе она бы услышала.
Элли пробрала легкая паника. Натянув одежду, она бросилась к метрдотелю, чтобы узнать, не оставлял ли ей кто-нибудь записок или собак? А может быть, Сида привели непосредственно в его номер, потому что она крепко спала? Но оказалось, что никто не приходил.
Это было уже слишком.
Она попыталась осознать причину такого поступка. Было несколько вариантов. Может быть, с ней просто не хотят считаться. Она же не великий корректор. А он — великий режиссер. Это первый вариант. Второй — Сид отказался идти в отель или сбежал по дороге. А может, он, несмотря на вчерашнюю ванну, с утра снова нахватался лягушек, и его пришлось мыть по второму разу, поэтому они с Генри опаздывают. Тоже вариант. Может быть, стоит подождать?