Элли улыбалась:
— Я знаю, кому достанется все ваше мясо. Вы не сможете ему отказать, а он не сможет остановиться.
При слове «мясо» Сид завилял хвостом и тявкнул.
— Я же говорила!
— Значит, мы поделим пирожки и джин.
— Куда ж деваться. Придется пить ваш джин. А то вы еще не дадите пирожков.
— Можете вообще ничего не пить и не есть, — обиделся Генри. — Мне больше достанется. Вы вообще, как я посмотрю, девушка малопьющая?
— Почему же? Майк и Джим, например, всегда норовили подпоить меня коктейлями или нефильтрованным пивом из своего любимого паба.
— А кстати, откуда вы знаете Майка? Только работа?
Элли покрылась румянцем. Хорошо, что в резком отсвете пламени это было не очень заметно.
— А вы?
— Мы-то в детстве учились в одной школе. Правда, с разницей в пять лет. Но…
— Так вы из Коннектикута!
— А что?
— Ничего. Просто не думала, что вы с близнецами могли вырасти вместе. — Элли вздохнула, вспомнив, что Майк сейчас, скорее всего, осваивает просторы нью-йоркских стриптиз-клубов.
— Да, я хорошо помню их обоих, но дружили мы почему-то только с Майком. Вот и недавно в Нью-Йорке встретились, а Джим меня даже не узнал.
— А, это когда Майк решил меня сосватать вам в шоу?
— Да. Он сказал, что вас собираются увольнять и…
— Вот врунишка! Он все заранее знал!
— Ну почему? Он славный малый, по-моему. Он ваш друг? Или… э…
— Нет. Он просто мой друг, — быстро проговорила Элли и уткнула лицо в колени.
Они помолчали. Огонь хорошо согревал их и словно ставил стену между этим маленьким уютным мирком и холодным дождливым мраком, который царил там, под открытым небом.
Сид доел свою порцию говядины и безмятежно уснул на мягком песке подальше от огня.
Джин прекрасно согревал и раскрепощал, и, посмотрев исподтишка на своего спутника, Элли неожиданно задала себе вопрос: а как, собственно, они будут спать? На чем? Ведь коврик у них всего один на двоих и довольно узкий. И что она станет делать, если…
— Элли! Вы слышите меня? О чем вы так замечтались?
— Почему замечталась?
— У вас сейчас очень одухотворенное лицо.
— Вам лучше этого не знать.
— Ах, вот как! Ну тогда скажите: вас что, действительно собираются уволить?
— Практически уволили. Только официально не объявили.
— Правда? И когда же это произошло?
— В день моего рождения.
— Вот! А говорят еще, что наше голливудское закулисье жестоко! Я, по крайней мере, никогда так не поступал со своими подчиненными.
Элли посмотрела на него с интересом:
— Говорят, вы еще и нежадный.
— Да. Я плачу всегда хорошо… Вот видите, а вы отказались у меня работать. Почему?
— Я тогда на вас обиделась.