Химический факультет, на котором мы с ним учились, состоял из нескольких отделений: дозиметристы — будущие начальники химических служб для АПЛ (в чистом виде); радиохимики (я был радиохимиком) — специалисты по контролю за ядерной энергетической установкой, это береговая служба, в принципе; и так называемые общие химики. Герман был общим химиком. Специальность общего химика предполагала дальнейшую службу на надводных кораблях в должности начальника химической службы в авиационных полках, на складах химического оружия и так далее: в ВМФ это специальность широкого профиля.
Характерный штрих — распределение молодых лейтенантов-химиков: кого направили на Северный флот, кого на ТОФ, кого на Балтику. Германа, единственного из выпускников, оставили на Каспийской флотилии старшим помощником командира корабля. Я не знаю случая ни раньше, ни позже, чтоб молоденького лейтенанта-химика сразу после училища назначили старпомом! Случай действительно уникальный. И он свидетельствует о том, насколько Герман Угрюмов был неординарным человеком. За год он освоил штурманское ремесло. Корабль, насколько я помню, числился в передовых.
Капитан 1-го ранга Юрий Алексеевич М-цев:
Это был большой пожарный катер, очень сложный по конструкции — это легко понять, если представить себе выполняемые им задачи. Такой корабль на Каспии был единственным — своеобразная «скорая помощь», поэтому выучка и готовность команды должны были соответствовать стоящим перед ней задачам. И — соответствовала. Первой наградой Германа Алексеевича была медаль «За отвагу на пожаре», которой он гордился больше других.
Александр Угрюмов, сын:
В конце 90-х мы отдыхали в Новороссийске, и отец вдруг сказал:
— Надо съездить в Новочеркасск, там мой друг живет, мичман.
Поехали в Новочеркасск, не зная адреса. Но отец быстро отыскал дом Михаила Григорьевича Гудкова, с которым служил вместе еще на Каспии, с которым тушил пожар на бакинских нефтепромыслах. Встреча их была, конечно же, очень трогательной. Видно было, что она доставила искреннюю радость обоим — и мичману, и контр-адмиралу.
Михаил Григорьевич Гудков:
Случилось это осенью, уже в холодную пору. Прошло лишь полгода, как мы из Ленинграда получили это судно. Сначала командиром на нем был П-н, никчемный человек, Герман Алексеевич был у него помощником, я — мичманом на этом корабле. Вскоре выяснилось, что П-н как командир не соответствует своей должности, и командиром корабля назначили Угрюмова.
Загорелись нефтяные вышки мористее острова Наргина. Судя по высоте огненного столба — давление в этом фонтане не меньше 180–200 атмосфер. Наш корабль подошел первым. Бросили якорь, рядом эта гудящая лава — Дантов ад!.. На корабле у нас водяные пушки — у одних давление 70, у других — 110 атмосфер. Для наглядности: струю можно погладить рукой, как поверхность металлической трубы. Но горящую скважину такой мощи поди-ка потуши!.. Хотя насосы у нас тоже довольно мощные были на судне: по четыре двигателя на каждый насос, на один ствол водяной пушки перекачивали по 1000 тонн воды в час. 4000 тонн воды в час на горящую скважину в общей сложности.