— Ваня, подкрепления не будет, но ты запомни: я тебя с ребятами не брошу!.. — И обрыв связи.
До сих пор эти слова звучат во мне колоколом…
И после того как мы встретились, я сказал ему:
— Герман Алексеевич, дальше я с вами готов идти и ехать хоть куда, в любом качестве, на любую должность.
Сказать про Угрюмова: Учитель — это почти ничего не сказать. Он был учителем не только в плане профессиональной подготовки, а учителем по жизни вообще: как должен выглядеть настоящий мужчина, русский офицер. Многограннейший человек!
Когда мы уходили с Каспия после распада Союза, то говорили между собой, что какими бы прекрасными людьми ни были наши будущие начальники, но шеф у нас был и останется один — Герман Угрюмов. Наверно, это можно назвать своеобразным мальчишеством, юношеским максимализмом. Тем не менее…
Генерал-майор Юрий Александрович Калганов:
Я прилетел в Баку перед вводом войск вместе с группой антитеррора «А». Добрались до Особого отдела, захожу в кабинет Угрюмова. Передо мной — смертельно уставший, совершенно измотанный человек, заметно похудевший, осунувшийся, круги под глазами. Я даже опешил — передо мной другой человек, только сильно напоминающий Германа Угрюмова.
— Герман Алексеевич, ты на себя давно последний раз в зеркало смотрел?..
— Товарищ генерал, я ж не пушкинская царевна, да у меня и зеркала в кабинете нет.
Телефоны у него звонили непрестанно — ситуация нестандартная в масштабах государства. Разумеется, мы нашли время, чтобы выработать диспозицию, как говорят военные.
Я остановился в районе дислокации 4-й армии, связисты быстро наладили сообщение с Германом Алексеевичем. У меня была связь ВЧ, ЗАС, не было только «Кремлёвки-2». Кремлёвское руководство самоустранилось, а тут каждая минута на вес золота!.. Ввод войск практически неизбежен — в городе идут погромы, гибнут мирные люди. Вопрос: что нам делать, если войска введут в Баку? Связался с Угрюмовым, решили, что главное — сохранить людей и Каспийскую флотилию. Остальное — само собой.
Потом утром такого-то дня мне сообщают, что дан приказ о вводе войск в Баку. Армия не медлила — вошли. Всё, что касалось оперативных вопросов, я докладывал генералу Валентину Варенникову, он был в курсе всех событий, скрытых от «армейского» глаза. По линии Лубянки я получил указание, выполнение которого могло быть возложено только на Германа Алексеевича. Он оказался у аппарата. Я поставил ему задачу, подчеркнув, что этого требует Москва, и услышал в трубке:
— Юрий Александрович, пойми, я реагирую адекватно, поскольку хорошо знаю обстановку. Выполню любую поставленную задачу, только… дай мне один раз поспать хоть шесть-семь часов, а? А потом — Бога ради!..