Класса с 4-го стал всерьёз бредить морем: в тетрадках рисунки — сплошь море и корабли. Заявил совсем уже по-взрослому: «Буду военным моряком!»
Лариса Григорьевна Соколова, двоюродная сестра:
Геру назвали так в память о Германе Алексеевиче Шишкине, его дяде, пропавшем без вести в боях под Воронежем. Когда он до поступления в военно-морское училище жил в Астрахани, бабаня каждый год на 9 мая брала его с собой, покупала на свою скудную пенсию цветы, и они ехали в центр города к могиле Неизвестного солдата. Бабушка плакала о погибшем сыне, о том, что не может прийти к нему на могилку, что даже не знает, где сын похоронен.
В 1999 году заезжает на пару дней Гера и сообщает нам, что он по своим каналам обнаружил в одном из сёл Воронежской области стелу, на которой выведены золотом фамилии русских солдат, павших в боях за Родину. Одна из фамилий — Шишкин Г. А.
Сколько лет эта память ему не давала покоя!.. И ведь не успокоился, пока не нашёл место, где покоится прах дяди Германа, чьё имя он носит!
Владислав Угрюмов, сын:
В Баку, в редкие вечера, когда он бывал дома, мы иногда играли с ним в «морской бой». Причем не в клеточки, как обычно, а он придумал свою игру: на морской карте расставляли игрушечные корабли. Каждый корабль имел свою скорость, соответствующую условно настоящему кораблю, примерное вооружение. Эсминец мог двигаться через две клетки, крейсер — через три. Каждый корабль имел и свой радиус разведки. Стреляли по квадратам. Получались такие игровые КШУ (командно-штабные учения). Меня очень увлекала морская тематика игр, и отец всячески поощрял мой интерес к морю. Можно сказать, даже подогревал. Но — умело, исподволь.
Помню, я напросился на две недели матросом на мобильный полукатер. Он разрешил без колебаний. Матросы сшили для меня маленькую робу, гюйсик. Работал я как юнга, выполнял все поручения, даже на камбузе дежурил. Отец, чтобы меня не «расслаблять», приехал на катер только один раз: посмотрел, как я справляюсь с обязанностями, командира расспросил, матросов. Командиром катера был мичман Вячеслав Авт-ов — одновременно и личный водитель отца. Вот он, четыре матроса и я, юнга, — вся команда. Я многому там научился: как подать сигнал SOS, включить сирену, сигналы фонарем и флажками, как сделать прокачку, потом запустить вспомогательный двигатель, затем главный двигатель; где контрольные приборы: давления масла, температуры, расхода топлива; мог ориентироваться по компасу, знал расцветку вымпелов — который следует поднять в определенном случае. Многое мне отец рассказывал еще дома. Когда я в восемь лет серьезно заболел морем, он вручил мне военно-морской словарь: изучай! Потом экзаменовал: это что за судно? Водоизмещение его? Вооружение? Габариты? Пришлось мне выучить все корабли Каспийской флотилии: класс, длина, ширина, количество человек в экипаже, бортовые номера, водоизмещение, вооружение, сколько на каком корабле офицеров, мичманов и матросов… Он сам загорался, когда говорил со мной о море, о морской военной службе, о кораблях, флотоводцах, морских сражениях. Видимо, свербило на душе оттого, что мечта его детства осталась до конца не реализованной.