Нэнси замерла посреди устланной рельефным резиновым ковриком ванной. Ей вспомнилось, как Курт поцеловал на прощание ее руку, с каким восторгом глядел на нее, и она чуть пошатнулась, ощутив блаженную слабость в ногах и легкое головокружение. Чувства обострились, а воображение заработало на полную мощность, создавая яркие, возбуждающие видения.
Нет, оборвала она себя, забираясь в ванную. Я не должна, мне нельзя…
Нельзя, конечно, нельзя, с игривой насмешливостью зажурчали полившиеся из душа струи теплой воды, как будто специально касаясь разгоряченной Нэнси с особой нежностью, подобно рукам влюбленного мужчины. Она закрыла глаза, покоряясь судьбе, успокаивая себе тем, что о ее фантазиях все равно никто никогда не узнает.
А те, обрадованные ее смирением, разыгрались не на шутку. Ей казалось, что Курт стоит у нее за спиной, тоже обнаженный, тоже сгорая от желания. Она чувствовала, как велико его возбуждение, и знала, хоть и не могла видеть его лица, что он смотрит на нее с обожанием. Безумная мечта настолько походила на реальность, что у Нэнси участилось дыхание, а гладкое дно ванны медленно поплыло из-под ног…
Она очнулась, выключила воду, торопливо вытерлась большим белым полотенцем, выбралась из ванны и бросилась в комнату, словно надеялась, что фантазии не увяжутся за ней, останутся позади и за ненадобностью испарятся. Не тут-то было! Когда молодая женщина погасила свет и легла в постель, руки воображаемого Курта заключили ее в столь сладкие объятия, что из ее груди вырвался сдавленный стон блаженства.
С ней творилось что-то невообразимое, но это не пугало ее. Принадлежа Тому, она — пусть только в воображении — отдавалась другому мужчине, как Эллис из «С широко закрытыми глазами». Ей хотелось навек остаться в своей прекрасной мечте, таять под шквалом ласк влюбленного в нее мужчины. Она знала, что с наступлением утра все исчезнет, была уверена, что в действительности не допустит в отношениях с Куртом ни малейшей вольности… Но пока ее рука хранила воспоминание о тепле его губ, а ночь, которую они встретили вместе, еще не закончилась, о прекращении сказки, которой не суждено было обернуться реальностью, ей не хотелось даже думать.
Курт был настолько потрясен, узнав о замужестве Нэнси, что, простившись с ней, почувствовал себя бесконечно несчастным и одиноким. Он с удовольствием забылся бы спасительным сном, чтобы проснуться утром и взглянуть на ситуацию более трезво, но спать не хотелось. Побродив из угла в угол по номеру, который теперь казался ему страшно неуютным, Курт понял, что в четырех стенах просто сойдет с ума.