41. И опять в другом пророчестве пророчественный Дух, через того же Давида возвещая, что Христос после распятья своего будет царствовать, так сказал: «воспой Господу вся земля, и возвещай день от дня спасение Его; ибо Господь велик и весьма достохвален. Он страшен над всеми богами, ибо боги народов суть идолы демонов, а Бог сотворил небеса. Слава и хвала перед лицом Его, крепость и прославление в месте святыни Его. Дайте славу Господу, Отцу веков. Примите благодать, войдите перед лицом Его, и поклонитесь во святых дворах Его. Да боится перед лицом Его вся земля, и да исправится и да не подвижится. Да будет веселье среди народов: Господь воцарился с древа».
42. Но когда пророчественный Дух о будущем говорит, как о бывшем уже, как это можно заметить и в вышеприведенных словах, — то чтобы это обстоятельство не служило оправданием читателям в их недоразумении, я объясню и его. Так как будущее вполне известно Ему, то Он наперед говорит, как уже о бывшем. А что действительно так должно принимать, вникните умом в следующее. Давид изрек вышеприведенные слова за тысячу пятьсот лет, прежде того, как Христос, сделавшись человеком, был распят, и никто из бывших прежде Его распятием своим не доставил радости народам, да и после Его никто. Но наш Иисус Христос, будучи распят и умерши, воскрес и воцарился, восшедши на небо; и то, что Им возвещено через апостолов во всех народах, служит радостью для ожидающих обещанного от Него нетления.
43. Но чтобы кто из того, что выше сказано мною, не заключил, будто мы говорим, что события происходят по необходимости судьбы, так как они предсказаны по предвидению, то разрушу и это. Мы научены пророками, что каждому по достоинству дел воздаются или наказаны и мучения, или награды, и объявляем это за истину. Ибо если не так, но все бывает от судьбы, то совершенно нет в нас свободы. Если судьбою определено одному быть добрым, а другому порочным, то один не был бы достоин одобрения, а другой порицания. Опять же, если бы человеческий род не имел способности со свободным произволением убегать порочного и избирать доброе: то он не был бы виноват ни в чем, что бы ни делал. Но что он со свободным произволением или поступает хорошо иди грешит, это мы таким образом доказываем мы видим, что один и тот же человек переходит к противоположным вещам; а если бы определено было ему судьбою или быть порочным или честным, то он не был бы способен к таким противоположностям и не мог бы многократно переменяться. Да и не были бы одни хороши, а другие худы. Ибо тогда мы утверждали бы, что судьба причина пороков, и между тем делает противное самой себе; или надлежало бы признать за истину вышесказанное положение, что нет ни добродетели, ни порока, но только во мнении различается доброе или худое; а это, как показывает истинный разум, есть величайшее нечестие и беззаконие. Судьбу же неизбежную мы допускаем в том, что избирающим доброе предлежат достойная награда, равно как избирающим противоположное сообразное наказание. Ибо человека создал Бог не таким, как других тварей, на пример дерева и четвероногих, которые не могут действовать со свободою. Иначе он не был бы достоин награды или похвалы, если бы не свободно избирал доброе, но был сотворен таким и не мог бы, если бы хоть был по справедливости быть наказан, когда бы был таков не сам по себе, но потому что не мог бы быть иным, нежели чем он родился.