Джефри сдал пальто в гардероб и оглядел себя в зеркало.
— Отлично смотришься, — одобрил он то, что увидел. — Этот пиджак тебе идет. Так, поправим галстук…
Галстук был завязан безукоризненно. На щеках — легкий румянец, голубые глаза блестели, волосы слегка пушились после шампуня. Его фотографию можно было смело публиковать с рекламой курсов по аэробике или диетических продуктов.
— Ты выглядишь ужасно. — Ноэль позволила ему взять себя под руку. Ей очень хотелось сбить спесь с мужа, уесть его чем-нибудь — словно черная кошка пробежала между ними после памятного ужина в доме тетушки Мэрлин. — Тебе больше идут чопорные черные костюмы устаревших фасонов.
— Прекрати ко мне придираться, Ноэль. Лучше скажи, ради кого мы здесь собрались. Я уже забыл его имя.
— Григорий Иванович, он — культурный атташе в русском посольстве в Вашингтоне.
— Это я знаю. А что он делает в Кливленде?
— Он приехал на несколько дней представить в университете делегацию русских профессоров. Сегодня один из них был на моем семинаре. Симпатичный малый, серьезный такой и совершенно лишен чувства юмора.
— Видел таких. В прошлом году у нас в клинике стажировались несколько русских врачей. Отличные специалисты, но удивлялись больше всего нашему оборудованию и инструментам. Один даже жаловался, что им не хватает шприцев, а зашивать пациентов приходится простыми нитками, даже в Москве, не говоря уже о провинции.
— С другой стороны, — возразила Ноэль, — у нас в Штатах врачи пользуются самым современным оборудованием, а две трети детей лишены возможности испытать на себе чудеса американской медицины.
Джефри покраснел.
— Ноэль, оставь свои лекции. Я знаю наперед все твои аргументы: что медицина должна быть всем доступна, что больничная койка большинству населения просто не по карману, что существуют большие социальные группы, вообще лишенные всякой помощи, что у людей нет денег на медицинскую страховку и так далее.
— Что бы ты ни говорил, дети не должны страдать от того, что бедны их родители или они не хотят работать.
Джефри хотелось подобрать весомые аргументы, но они уже вошли в зал, где были накрыты столы для приема, и Ноэль отошла от него, чтобы поприветствовать президента университета. Она готова была сказать мужу любую гадость, так он ее сейчас раздражал своей напыщенностью.
— Вино не такое уж плохое, попробуйте, — услышала она за спиной знакомый голос.
Ноэль обернулась и узнала Эндрю Макдональда. Она взяла с подноса бокал и пригубила его.
— Действительно, вино сносное. А вот настроение у меня поганое!
— Я бы попробовал его поднять, но у меня была чертовски трудная неделя, у самого нет настроения…