И еще в книжке говорилось, что на него большое влияние оказал Джотто. Вот и Катя упоминала о Джотто, это Герман запомнил. Он нашел Джотто в Википедии. Там говорилось, что Джотто – основатель итальянской школы живописи и что он «разработал абсолютно новый подход к изображению пространства». Герман просмотрел иллюстрации и испытал полное разочарование. Ему эти картинки ничего не говорили. Плоские, двухмерные, примитивные. Где там новый подход? Что за пространство такое? Надо будет спросить у Кати. А может, лучше не спрашивать? Еще подумает, что он совсем тупой.
Нет, она не такая. Она добрая. Эта улыбка, эти чудные ямочки на щеках… И она по-настоящему любит этих старых художников. Очень интересно будет узнать, что она в них видит. Когда она рассказывает, все становится как-то понятнее… Вот – он уже почти начал любить Мазаччо.
Герман бросил взгляд на часы. Пожалуй, пора выезжать, движение в Москве тяжелое, а опаздывать не годится. Лучше он в машине подождет, если приедет слишком рано.
Катя тоже готовилась к предстоящему свиданию. Она наскоро поела, вымылась, вымыла голову. Уложилась. Как приятно надевать обновки! Катя осторожно натянула новые колготки, черную юбку с живой оборкой и тонкий черный свитер. Может, все-таки сменить лифчик на черный? Нет, черный просвечивать будет. А если оставить бежевый, Герман так и будет весь вечер гадать: надела или не надела? Кате не хотелось, чтобы он думал о ее белье. И все же она оставила бежевый бюстгальтер. Раз Нина сказала, что так и надо, пусть остается.
Так, теперь подведем брови и ресницы… До чего же приятно краситься не просто так, а для кого-то! Тем более для такого, как Герман.
Кате вдруг вспомнился Алик. Когда-то он считался самым красивым мальчиком в классе. И куда это все подевалось? А главное, как скоро! Этери однажды – давно уже – спросила ее, зачем она вышла замуж за Алика. Катя начала оправдываться: была беременна, ребенку нужен отец… Этери хмуро выслушала.
– Я не о том, – прервала она тогда Катю. – Как ты вообще, в первом приближении решила с ним сойтись?
И тогда Катя сказала, что Алик был самым красивым мальчиком в классе. Не одна Катя, многие были в него влюблены.
– Дешевый красавец долго не живет, – назидательно изрекла Этери.
Герман совсем не красавец, но он интересный. Катя взглянула на свой сделанный по памяти рисунок. Чего-то не хватает. Катя, хмурясь, взялась за карандаш. Поздно уже, но она, если не вспомнит, не успокоится. А может, ну его? Скоро она Германа увидит, тогда и поймет. Нет, уже вспомнила. Вот нахмурилась и вспомнила.