Многие актеры хорошо играли свои роли, и Кнуров с Вожеватовым, и особенно Карандышев, но Лариса была лучше всех. Зал замолкал как-то по-особенному с каждым ее выходом. Давным-давно, задолго до своего появления на сцене, эта девушка поняла, что в родном доме ею понемногу приторговывают. Когда мать попросила ее поблагодарить Вожеватова за подарок, а заодно и Кнурова тоже, Лариса с такой неожиданной злостью спросила: «А Кнурова за что?», что бедная Харита Игнатьевна, уж на что бойкая, отшатнулась от нее в испуге и не сразу нашлась с ответом.
С самого начала Лариса как будто знала, что обречена. Механически, без всякой надежды, даже не глядя на своего незавидного жениха, просила Карандышева: «Поедемте в деревню». Ответа не слушала, зная заранее, что все без толку. Но эта Лариса не делала печальное лицо, не заламывала рук, она была как будто заморожена, только под этим льдом угадывался внутренний огонь. Когда она хрипловатым чувственным голосом пела романс Вари Паниной:
Что от меня еще ты хочешь?
Быть может, жизнь? Так я отдам! —
у Германа сердце переворачивалось в груди, и он еще больше злился на болвана Паратова, упустившего такую жар-птицу.
Наступил антракт. Они вышли в фойе.
– Кто она… эта Лариса? – спросил Герман.
– Да ты что, это же сама Королева! Юламей Королева!
Герман признался, что ни разу в жизни ее не видел и даже имени не слышал.
– Юламей Королева – актриса от бога. Я ее в «Олесе» видела, знаешь, по Куприну? И на вечере в клубе «Эльдар», она стихи читала. Потрясающе! Правда, она в кино не снимается, – добавила Катя, как бы извиняя его невежество.
Тут ее окликнули: «Катя! Катя Лобанова!»
Подошла целая небольшая толпа во главе с миниатюрной брюнеткой. Герман узнал знакомую женщину, вице-президента банка – не раз имел с ней дело, когда брал и отдавал кредиты, – и вежливо поклонился. Ее держал под руку долговязый шестнадцатилетний подросток, наверное, сын. Приветствовал Герман и адвоката Понизовского: тот часто представлял в суде интересы корпорации АИГ. В этот вечер адвокат сопровождал тощую крашеную блондинку, окинувшую Германа слишком заинтересованным взглядом. С ними была еще одна пара, постарше годами: худощавый мужчина и очень красивая женщина с пышными формами и такой же золотистой кожей, как у Юламей Королевой, только, пожалуй, еще чуть смуглее. Мать, догадался Герман. И еще с ними был – вот уж не ожидал! – Даня Ямпольский со своей бабушкой Софьей Михайловной. Но главным сюрпризом стало для Германа появление Никиты Скалона.
Они тепло пожали друг другу руки. Миниатюрная брюнетка оказалась его женой. Второй женой. Интересно, откуда Катя ее знает? Впрочем, еще интереснее другое. Никита знает, что Герман женат. Скажет ли он жене? Скажет ли она Кате? Да нет, не станет Никита его закладывать, между ними такого не водится. А с новой женой ему, похоже, есть что обсудить и помимо скромной персоны Германа Ланге. Видно же, что она беременна. К тому же симпатичная и к Кате явно расположена.