– Мне их без денег жалко, – бесстрашно ответил Герман, – только напарника моего, Федю, мне еще жальче. Трое детей осталось…
– За детей я позабочусь. – Голощапов рассуждал в точности как та дама, мать убийцы. – За детей ты не беспокойся. А ты, стало быть, немец, – протянул он задумчиво. – Баранку крутить умеешь?
– В армии всему научат, – уклончиво ответил Герман.
– Загулы, запои?
– Не пью.
Этого Голощапов не ожидал, даже слегка растерялся.
– Как это «не пью»? Что, вообще не пьешь? Ни грамма?
– Вообще не пью, – терпеливо подтвердил Герман. – Ни грамма.
– И давно это с тобой?
– Всегда такой был.
– Ни разу в жизни? – допытывался Голощапов. – Даже не попробовал?
– Попробовал, не понравилось.
– Ну, ты даешь…
Германа охватила тоска. Сколько раз ему приходилось отвечать на те же дурацкие вопросы! И в Афганистане, и в Чечне, и в московском общежитии… Как это ты не пьешь? Уважить нас не хочешь? Мы к нему, можно сказать, всей душой, а он… не уважает… Герман так глубоко ушел в воспоминания, что не сразу услышал следующий вопрос.
– Водилой ко мне пойдешь? – спросил Голощапов.
Герман задумался. Такое предложение можно считать гигантским шагом вперед. Наверняка и деньги совсем другие… А с другой стороны, связываться с таким, как Голощапов, опасно: еще втравит в какую-нибудь уголовщину. Но до чего же надоело торчать в этом дурацком ювелирном магазине!
– Водилой, – с нажимом произнес Герман, – пойду.
Голощапов понял намек.
– Чистеньким остаться хочешь. Ладно, я на аркане не тяну. Служи верно, я в долгу не останусь. Предашь – пожалеешь.
– Сроду не предавал, – буркнул Герман.
– Вот и поглядим. Казав слипый: «Побачимо»…
* * *
У Германа началась новая жизнь. Служба была необременительна: Голощапов мало куда ездил. Чаще к нему приезжали. Иногда он просил Германа за кем-нибудь поехать и привезти в огромный, мрачный, чудовищно безвкусный дворец на Рублевке. А потом обратно отвезти. Предложил Герману переселиться к нему в дом: во дворце имелся специальный блок для обслуги.
Герман подумал-подумал… С одной стороны, соблазнительно: за квартиру платить не надо, и ты всегда на месте, под рукой. Но с другой… Вечно торчать на глазах у хозяина? Это ж никакой личной жизни! Объект практически режимный, чтоб кого в гости пригласить, надо пропуск выписывать. Он вежливо отказался.
– Что? Думаешь, не дам баб водить? – нехорошо засмеялся Голощапов.
Помимо баб, были у Германа и другие соображения. Ему не хотелось даже чисто случайно стать свидетелем какой-нибудь разборки с кровопролитием. Вряд ли Голощапов будет убивать там, где живет, но… черт его знает.