— Ну, — продолжал генерал, — теперь мы можем ехать. Бери книгу, пиши расписку и едем.
— Там, куда мы едем, мне расскажут окончание этой истории? — поинтересовался Мурманцев, черкая на бумаге обещание единоличного пользования книжкой, изъятой из оборота.
— Расскажут. А потом и покажут. Если ты не переубедишь их в том, что годишься для дела.
Этих двоих Мурманцев видел впервые — не его уровень. Белой Гвардии генерал-лейтенант Карамышев, член Особого совещания при Главном Штабе, шеф управления Белой Гвардии столичного округа. Невысокий, худощавый, очень подвижный, можно было бы сказать — юркий, если бы это определение не входило в жесткий конфликт с генеральским званием. И второй — секретарь Синодального совета при Патриархии, профессор богословия Православного Свято-Даниловского университета Арзамасцев. Представительный мужчина, широкий в кости, с орлиным взором и лихими казачьими усами.
Встреча происходила на нейтральной территории — в особняке Общества ревнителей освоения ближнего космоса. Место Мурманцева удивило. Ближний космос, то есть девять лун Земли, в сферу компетенции Белой Гвардии не входил. И, насколько он был в курсе последних настроений при дворе, эта тема не числилась в перечне актуальных проблем. Государю же она и вовсе была не близка. Пробные запуски космических аппаратов на Луну-1, Марс, Меркурий и Сатурн были проведены еще в восьмидесятых годах двадцатого века. Ничего, кроме пыли, вакуума и некоторых минералов, не встречающихся на Земле, там не нашли. Однако была окончательно подтверждена геоцентрическая гипотеза. Все луны действительно вращались по математически не просчитываемым орбитам вокруг Земли, а не вокруг солнца. Да и само светило ходило кругом неподвижно подвешенной в пустоте планеты. После катастрофы семнадцатого года Земля стала пупом вселенной. Другой вопрос — насколько велика была эта вселенная, не имеющая звезд, кроме единственной.
Кто из них двоих — Карамышев или Арзамасцев — состоял в членах Общества, Мурманцев не стал гадать. Скорее всего, никто. Но не исключено, что оба.
На входе Мирского и Мурманцева встретил ливрейный лакей Общества и провел на второй этаж, в библиотеку. В утренние часы особняк пустовал, и по пути им не встретилось ни души. В библиотеке их ждали. Директор представил своего пока еще подчиненного и в двух словах обозначил для него служебное положение обоих визави. Карамышев, оглядев его сочувственно и кивнув, предложил садиться. Профессор Арзамасцев бросил на Мурманцева вдумчивый взгляд от стеллажа с книгами, пустил колечко из трубки и ничего не сказал, снова уткнувшись в том старой энциклопедии. Мурманцев понял, что профессору заранее не нравится предстоящий разговор и он предпочитает самоустраниться. Загадочная история набирала обороты, и Мурманцев поймал себя на том, что ему тоже все это не очень-то по душе.